– Лёнь, а почему, когда мы в догонялки играли, ты меня целовать не стал, как другие мальчишки?
– Мне не нужен такой выигрыш. Если бы ты сама захотела, чтобы я… чтобы тебя… Я по любви хочу. Ты очень красивая. И вообще…
– А ты всё успел рассмотреть?
– Ты о чём? Да ничего я не видел. Совсем. Некогда было разглядывать. Думал лишь о том, чтобы ты не заболела.
– Я сама удивилась, что никаких последствий. Даже насморка нет. Обычно, ноги промочу и готово – воспаление, простуда, температура. Мы же в холодной воде купались, голышом потом скакали. А у меня ничего. Что, если это правда, любовь? Хотела у мамки спросить да боюсь, ей мои вопросы не понравятся.
– Если любовь, никого спрашивать не придётся. Она сама о себе даст знать. Главное, ничего выдумывать не нужно. Знаю я вас, девчонок. Из чего угодно можете роман сочинить.
– Я тебя попросить хотела. Только ничего такого не подумай. Давай поцелуемся. Мне нужно.
Мила зарделась, опустила глаза, ожидая ответ, словно расстрельный приговор трибунала.
– Давай. Кто, кого целовать будет?
– Сначала ты. Потом я. Хочу узнать, что лучше.
– А если, то и то плохо? Если не понравится?
– А мне и не понравилось, когда мальчишки слюнявили. Особенно Генка. Я почему побежала-то? Он, паразит, в трусы полез.
– Хочешь, я ему морду набью?
– Зачем? Если ещё приставать начнёт, я сама сдачи дам.
– Мила. Можно и я тебя попрошу?
– Давай.
– Когда целоваться будем, глаза не закрывай, ладно?
– Я постараюсь. Только сразу предупреждаю, я щекотки боюсь.
Когда в комнату постучали родители, поцелуйная проба входила в продолжительную стадию. Оба были красные, как раки, но счастливые. Кажется, Миле эксперимент понравился.
– Ну-ну, – сказал Сергей Степанович, – не увлекайтесь. Ишь разошлись. Рановато мне ещё внуками обзаводиться. Я против ранних браков.
– Па, ну чего ты, мы только попробовали.
– Вот именно. С этого всё и начинается. Тоже мне, герои-любовники. Попридержите коней. Мамка, ты, во сколько лет первый раз целовалась?
– В четырнадцать, а что?
– А Миле пятнадцать. Ты мне этого не рассказывала. Хочешь сказать, что ей уже можно? Ну и дела. Тогда извиняйте. Только это, ну, под моим контролем. Без меня – ни-ни. Усекли? Когда они вырасти-то успели?
До конца октября не пролилось и капли дождя. Лишь бесноватый ветер портил погодную идиллию, забираясь в кроны деревьев, срывая пурпурные и оранжевые листья с зелёными прожилками.