Рыжий сел возле входа на деревянный ящик, в котором лежал чемодан. Хозяин жилища разместился напротив, возле стола, на котором лежали несколько позволенных для чтения книг. Худой ходил по комнате. Он подошел к шкафу, на двери которого висела голубая лента. Играя с ней, он произнес тоном, в котором слышалась угроза:
– Мы здесь все братья, не правда ли?
От этих слов у Fabienа появились неприятные ощущения. Он верит в силу масс и не отрицает важность порядка для достижения одной цели. Но также уважает свободу человека и против принуждения, поэтому молча следил за Худым. Рыжий не спускал глаз с хозяина кельи, отвлекаясь изредка на приятеля, которого уже давно желал поменять на настоящего друга.
Худой резко открыл створки, одновременно повысив голос:
– У братьев не должно быть секретов друг от друга!
Fabien невозмутимо следил за Худым, который после того, как импульсивно раскрыл дверцы, наигранно продолжил:
– Пустой! Ты ничего не имеешь?
– Хватит с тебя. Уходи! – сказал твердо Рыжий.
Выпроводив докучливого товарища, представился странным именем Серафим. А через несколько минут тоже покинул келью, ссылаясь на то, что уже поздно, и завтра – день миссии, когда все монахи выйдут в качестве посланников монастыря.
«С таким мягким лицом обычно люди не ведут себя так определенно», – подумал Fabien, удивившись проявленной твердости.
Серафим вырос в гористой местности, где люди привыкли пить из холодных чистых родников, есть ягоды и грибы в бескрайних лесах. Жить в горах – это словно на руках у Бога оказаться. Эти места питают и вдохновляют. Горы меняют свой внешний вид не только по сезонам, но и на протяжении одного дня. А какими прелестными становятся эти великаны, когда восходит солнце и освещает их макушки. Вот в таких местах прошло детство Серафима.
Парнишка рано осиротел, поэтому к себе его забрал дед. Мальчику дали другое имя, а тем, что нарекли при рождении, никто и никогда его не называл. Когда ему было три года, он отравился грибами. Поскольку в те времена образованные люди не жили в гористой местности, а, следовательно, среди местных врачей не было, спасти мальчика могло лишь чудо или молитва.
Боль ушла, ему суждено было жить.
Мимо Fabienа шла большая толпа людей. Он так близко видел их, что мог определить мысли любого по взгляду и движениям. Даже несмотря на то, что все они появлялись будто из тьмы, ему хватало света, чтобы рассмотреть каждого. Вот один нервно почесал шею, второй затравленно оглянулся, третий идет, уставившись в одну точку. Эти маленькие штрихи выдают истинную сущность человека, даже если он старается выглядеть лучше, чем есть на самом деле.