– Бывает, Гена. Чего уж там… Но не может жизнь быть вечным праздником, хоть я и хорохорюсь, – причмокнул языком Иванов брат, глядя на Геннадия. – Не так все идет, как хочется. По сопливой молодости думал: вступаю в вечный рай, ан нет, не туда… Скажу так: жить надо проще! Терзаем, понукаем себя и других, ни с кем и ни с чем не желаем мириться – весь мир хотим под себя подмять, иной раз и растоптать. С пеной у рта кричим: делай как я! А кому мы нужны? Каждый нужен сам себе. Это мир нас ломает, а не мы его. Заткни уши, не выпучивай глаза на всякие непонятные для себя явления – легче станет! И сразу! Жить надо, а если жить – то в радости! Сделал кто-то «козу» тебе, а ты смейся – изгоняй из себя злобу… Пусть тебе будет неприятно, зато зальешь весельем душу свою! Пороки человечьи не перебороть, над ними смеяться нужно. Вот лекарство от душевной боли!..
Звякнули стаканами и вновь закряхтели.
Геннадий заскрипел зубами.
– А я смеяться не хочу! – заявил решительно он. – Разве ты, Иван, по-мужицки живешь? Да я свою в порошок сотру, если выписывать такие кренделя будет. Пусть стану каторжным сидельцем, но удавлю суку! И тебе совет дам: отмутыскай ее хоть раз в жизни – глядишь, и паинькой обернется! Проверенное средство – века стоят за ним! Глянь на себя – сопли развесил. Эх, волюшка бы моя! Места мало бы было. Бабы любят кулак, а не сказки про белого бычка!..
Он говорил веско, словно забивал гвозди, а Иван был неподвижен и пьян. Смысл слов до него почти не доходил. Глаза налились влагой, будто морской соленой водой щипало их. Хотелось пить водку и ни о чем не думать. Пусть думают друзья – они большие философы перед чужим несчастьем. Он лежал на покрывалах, откинувшись на спину и всматриваясь в устланное звездами небо. Звезды расплывались в глазах сливающимся мутным мерцанием.
Он хотел знать, что там, за ними, в дальней дали, но не находил ответа. Черная безмолвная пустота загадочно пряталась за блестящим полотном звезд.
А мужики все пили и хорохорились, как петухи, надсадно шевелили свинцовыми языками, вываливая бессвязные сиплые ноты голосов.
Наконец друзья успокоились, легли спать и заклокотали гортанным храпом. Иван поднялся и пошел в сторону реки. Там всей тяжестью тела рухнул на корягу, которая лежала рядом с водой, и застыл.