Голова гудела, как высоковольтный провод, лицо стянула маска скорби, из желудка полз обжигающий змей огня, глаза покрылись мутной влагой печали.
«Зачем я любил? Зачем эта никчемная, бестолковая жизнь? К чему этот тупик страданий и как пробить стену непонимания, стык характеров? Как обрести вновь юношеские грезы любви?» – частоколом вставали в голове Ивана неразрешимые вопросы.
Он смотрел на идеально гладкое, мерцающее в отблесках звезд зеркало воды и, кажется, различал под пеленой этой глади слепую темень глубин. Там мир тоже существовал, но своей обособленной, еще более унылой, еще более дикой жизнью. Там не царствует власть любви, но там тоже страсти, эмоции, зло…
– А где же тот рай души, что тешил с детства своими яркими красками и добрыми образами? – шептал Иван, кусая губу в кровь.
– Нет его здесь, – ответил кто-то.
– Знаю! – подтвердил шепот, выпавший из уст его.
Слабый ленивый валик воды плюхнулся о песчаный берег и зашуршал монотонно и жалобно в своем исходе. Ш-ш-ш-ш…
В песке глубоко сидит древо закидушки, и леска с колокольчиком мерно, в такт исчезающей волне, колеблется, натягивается как струна, потом покорно ослабевает.
Иван задавливает подбородок в ладонь и закрывает одеревеневшие веки. Все тело проваливается в какую-то яму и остается в ее бездне…
Его слух режет пронзительный звон колокольчика. Спросонья рыбак интуитивно тянется к нему. Раздается всплеск, голова падает в воду. Иван чувствует освежающую прохладу на горящем лице. Становится приятно. Вскоре он начинает задыхаться, делает глубокий вдох, но вместо воздуха рот наполняется водой. Он хрипит, давится ей и откатывается на спину. Он слаб и бессилен…
***
Сквозь сон Анна изредка слышала хождение людей. Сон захватил ее стальным обручем, из которого вырываться не хотелось, и ей стоило большого усилия, чтобы поднять отяжелевшие слипшиеся веки. Она перевела дух…
Перед ней по-прежнему стоял красный гроб, а безжизненное лицо мужа было обращено в потолок, будто что-то искало там, наверху, не на земле.
За окном вставал рассвет. Зачирикали горластые воробьи, затявкали то здесь, то там цепные псы. Наступил последний день – день похорон.
Вера суетилась по хозяйству, заготавливая обед на поминки. Еще две соседки бегали то в магазин, то на рынок за продуктами и активно поддерживали кухонную суету.