Проснулась женщина с первыми лучами солнца, вышла в поле, Небу поклонилась, поблагодарила за подсказки. А после вернулась в дом, мужу про свой сон рассказала, совета спросила: что-де, муж любимый, думаешь, верен ли сон мой или пустое это? Муж, подумав крепко, так ей ответил: «Хоть и боязно мне тебя одну отпускать, но ведь пока в путь не отправишься – к концу дороги не придёшь. Не гоню тебя, да ведь и удержать не смогу. Как сама решишь, так и будет. А коли помощь моя тебе нужна будет, так на то я тебе и муж, чтоб опорой быть.»
Долго думала Золотинка, и так и эдак прикидывала, всё не решалась. Шутка ли, из родного дома-то уйти, от добра, мол, добра не ищут и все в том же духе. Но мечта сильнее сомнений оказалась: как лучи последние скрылись, стала себе в дорогу котомку собирать. Хлеба каравай да молока крынку – чтобы в пути не голодать; свирель, чтобы не скучать; нож большой да огниво – чтобы щепы наколоть, огонь развести; да верёвку крепкую новую – на всякий случай. Едва Зорюшка утренняя облака розовым окрасила, поцеловала Золотинка спящих детей и мужа и в путь пустилась.
Идёт она по дороге, что в поле вьётся, вдруг видит: несётся в её сторону мышь со всех лапок, а за ней лисица гонится, вот-вот настигнет. Подставила Золотинка ладошку, мышка в неё запрыгнула и в рукаве спряталась. Остановилась лиса, человека почуяв, не решилась подойти, фыркнула и убежала другую добычу искать. А Золотинка подождала, пока лиса из глаз скроется, вытряхнула из рукава мышку, хлебцем угостила и отпустила восвояси. Пискнула мышка благодарно и в траве высокой скрылась. Не успела Золотинка и пары десятков шагов пройти, смотрит: сидит на дороге та же мышка, в лапках ключик золотой держит, да женщине протягивает, «на, мол, возьми за спасение и угощение». Взяла Золотинка ключик, на шнурок на шею надела, за пазуху спрятала, поклонилась мышке и дальше пошла.
Много ли, мало ли шла, видит: собака у края дороги лежит, скулит, из лапы обломок щепы торчит. Вытащить не может и встать больно. Присела с ней рядом женщина, заговорила ласково, отвлекла, да и выдернула щепу из лапы. От подола полосу оторвала, лапу перевязала и пошла своей дорогой. Подошла уж почти к лесу, обернулась, а собака-то за ней на трёх лапах скачет. Так и пошли дальше вдвоём.
Подошли они к самому краю леса, видит Золотинка: сидит на бревне старушка, печалится, кручинится, рядом хворост рассыпан. Поздоровалась с ней Золотинка, спросила: «Отчего запечалилась, бабушка, отчего загрустила?» Старушка в ответ: «Ах, дочка, собрала я хворосту вязанку, а верёвка возьми и порвись. Старая, трухлявая. И как быть – не знаю. Донести бы силы достало, да связать нечем.» «Не печалься, бабушка, смогу я твоей беде помочь,» – ответила женщина. Достала она из котомки свою верёвку да накрепко хворост скрутила. Собака тем временем возле старушки села, та ей что-то на ухо шепнула, по голове погладила. «Готово, бабушка. Может, донести тебе вязанку до дому?» «Нет, дочка, донесу уж сама, а ты по своему пути ступай. Сердце у тебя доброе, к чужой беде чуткое. За то открою тебе слова заветные, глядишь – пригодятся. Запомни: как придёт время, так скажи „Дверь отворись, мечта воплотись!“ Благодарю тебя и прощай!» Закинула вязанку на плечо, обернулась к собаке, сказала: «Не хромай!» И исчезла с глаз, словно и не было. Моргнула Золотинка удивлённо, головой помотала: привиделось? Да нет! Вот и бревно, и обрывки веревки старой, и собака на четырёх лапах вокруг скачет, радуется. Подивилась женщина, пожала плечами и дальше они с собакой пошли.