Словом, когда Йоахим вновь объявился в «Циннамоне», пекарня уже успела обзавестись парой столиков на тротуаре и парой незатейливых пасторалей на стенах.
– Мне не нравятся эти картинки, – проследив за взглядом архитектора, призналась Катарина. – Ни сюжет, ни исполнение. Но это лавочка Греты, ей и решать. Впрочем, перемена формы не испортила содержания. Вы давно не заходили, Йоахим. Надеюсь, новая обстановка не оттолкнет вас окончательно.
В глазах Катарины плясали юные бесенята. Йоахим почувствовал, как его губы против воли трескаются, словно древесная кора, вспоминая, как это – улыбаться.
«Мосты не отпускали меня», – собрался ответить архитектор, но на кухне что-то грохнуло, лязгнуло и покатилось по полу. Спешно извинившись, Катарина кинулась Грете на помощь.
Йоахим остался один: час был поздний, добропорядочные граждане уже сидели по домам, а недобропорядочные – по барам. В глубине кухни две уставших женщины пытались вернуть на место вылетевший металлический противень.
Архитектор решил, что так быть не должно и что ему ещё достанет сил заменить обеих. Тем более, что злосчастный противень умудрился погнуть направляющие и залезать обратно категорически не хотел.
– Мы не успеем испечь к утру всё, что делаем обычно, – запричитала Грета.
– Если позволите, я схожу за инструментами, – Йоахим, возникший за спиной почтенной фрау, напугал ту аж до икоты. – И попробую вам помочь.
Грета в замешательстве пожевала губами: она до смерти не любила чувствовать себя обязанной кому бы то ни было.
– Не беспокойтесь, фрау, – сломил Йоахим остатки её сопротивления. – Во-первых, я заинтересован в ассортименте вашей чудесной лавочки, а во-вторых, давно хочу поработать с чем-нибудь потяжелее карандаша.
«В Катарине ты заинтересован, а не в ассортименте», – подумала про себя Грета, но играть гордую и независимую особу у неё уже не было сил.
Следующий час Йоахим провел в борьбе с погнувшейся конструкцией и победил. Над восточной окраиной Хафенбурга поднималась рыжая луна. Катарина вышла проводить архитектора.
– Спасибо вам, Йоахим.
– Будем на «ты»? – предложил тот внезапно для самого себя. Призраки жены и сына были, вопреки ожиданиям, совсем не против.
***
Луна успела истаять и возродиться вновь, когда Хафенбург вспомнил о грядущем своём дне рождения и начал спешно к нему готовиться. По этому случаю состоялось официальное открытие мостов, которыми горожане уже три дня как пользовались, но делали это осторожно и словно бы тайком, как ребёнок, нашедший спрятанные подарки, но желающий подыграть родителям во время торжества.