- А вот этих можно есть! – палец, смуглый до черноты, сухой
до видимых почти полностью фаланг, с желтым ногтем ткнул в сторону
совершенно непотребных, жирных и белесых гусениц, сидящих с нижней
части широченного бело-зеленого листа. – Даже сырыми.
- А поджарить?
- Совсем вкусные будут. Пальцы даже съесть можешь вместе с
ними. – Чихъ хватанул в горсть указанное «объедение» и слопал. На
ходу, не обращая внимания на покривившегося Освальда. – Вот этого
берегись.
Охотник замер, глядя на острый наконечник рогатины у своего
лица. Жало, хорошей стали, шевельнулось, что-то звучно и сочно
чвакнуло, и на грудь охотника шлепнулась половина паука. Красный,
мохнатый, с здоровенными жвалами. Вторую половину пришлось
стряхивать с плеча и старательно оттирать густую слизь.
- Лес может убить сотней способов сразу. – Чихъ остановился
у бьющего из-под перепутанных высоких корней родничка. – Один из
них остался позади. Можешь пить и набрать во флягу.
- Всего сотней?
- В первый день. – Чихъ хохотнул. – А вот во второй или
третий, если ему станет интересно играть с тобой, может убить и
тысячью.
- Лес? – Освальд огляделся. Еще не так уж и давно он мог бы
и не оценить слов старика. Сейчас ехидство Чиха воспринималось как
хороший совет.
Квист, начав показывать самого себя, уже не казался обычным
лесом. Даже немного не так. Предположения Освальда сбывались
полностью. Задание, и без того не особо легкое, памятуя о деревне
на взморье, грозило перерасти в убийственное. Подтверждение мысли
не замедлило ждать. Оно появилось вдалеке, еле заметно мелькнув
среди нескольких стволов невысоких деревцев, окружавших очередного
серого гиганта, и пропало. Чихъ застыл, заставив Освальда суть не
наткнуться на него.
- Ой, и неладно. – Старик сплюнул. – Кривозуб просто так
днем не бегает. Ну-ка…
Освальд оглянулся, доверив проводнику принюхиваться и
прислушиваться. Самому выделить что-то незнакомое или неладное
казалось глупым. Воздух пах лесом, а так как лес был Квистом, то
разбираться в тонкостях и нюансах стоило предоставить Чиху. Хотя
кое-что уже стало знакомым.
Прель, сырость, легкая примесь сладковатой гнили из-под
ковра перегноя, порой хрустящего при шаге. Идущий с недалекого
круга цветов дурманящий аромат, тяжелый и кружащий голову. Вода,
явственно пахнущая чем-то не особо приятным, теплая и относительно
нормальная. Лиственный запах, густой и всеобъемлющий, накрывающий
полностью, спускаясь от ветвей лесных гигантов. Едкая и
странноватая сухость мха, щекочущая нос изнутри, поднимающаяся
порой облачками желтоватых спор. Освальд даже различил резковатый
запах зверя, пробившийся слева, пройдя через густую стену
папортников. Ну и вонь собственного потного тела, куда же без нее.
Да, и даже она уже привычно смешалось с мазью из желез
лютобоя.