- Ох, манку, ты просто сказочница,
как бабка Фафхрд на рынке заставы. – Чихъ ухмыльнулся. – Быстрее,
быстрее, а сама так и чешет языком, да красиво, да надувшись
индюком.
Айна махнула на него рукой и быстро
побежала по ступенькам, поросшим вездесущим мхом и
вьюном-путаником.
Башня оказалась разрушенной почти
полностью. Обвалившаяся наблюдательная площадка и галерея
рассыпались грудой битого камня. Чудом сохранились спуск вниз и
пара статуй, уже больше похожих на все пропадающее искусство народа
Айны. Мужчина и женщина, браслеты, парные клинки, ожерелье и
нагрудники с юбками из кожаных лент. Древние настолько, что через
их почти живые глаза на Освальда глянуло время.
В незаметном чужому глазу углублении
Айна отыскала два факела, мохнатых и пахнущих плесенью. Тиллвег
прочитала какаую-то скороговорку и те занялись зеленоватым ярким
огнем, почти не дыша горячим и наполняя воздух острым незнакомым
запахом.
Дверь, ведущая в высокий широкий ход,
оказалась одной из нескольких каменных палей, покрытых резьбой. В
вычурных линиях и незнакомых сюжетах все же угадывались
соплеменники тиллвег и сам Квист. Огромных бескрылых птиц с
вытянутыми клювам Освальд узнал почти сразу.
- Гьюффель, - он показал на орнамент,
плавной рамкой обтекающий кажую застывшую историю, - вы его,
смотрю, любите.
- Мы его вывели. – Айна поглаживала
узори неуловимо быстронажимала на невидимые выступы. – Как сторожа
наших домов, постов и остального. Потом нам пришлось
уйти.
Панель, украшенная великаном с
улыбающейся маской на лице, беззвучно треснула пополам, открываясь
вовнутрь. Дохнуло вырвавшимся застоявшимся воздухом, затхлостью,
змеями и далекой водой.
- Приведет она нас на погибель, точно
те грю, - заявил Чихъ, - эти манку все такие, все бы им людев
заманивать и убивать.
- Ты старый ворчун, Лис, безнадежный
и иногда кажущийся бесполезным. Ты уже второй день обзываешь меня,
придумываешь какую-то дрянь для ушей нашего друга и
ворчишь.
Чихъ не стал отвечать, засопел и
пошел вперед, в темноту.
Двери за их спинами закрылись сами,
стоило сделать несколько шагов. Темнота, разрываемая зеленым
пламенем, недовольно ворчала жучиными лапками, дальней капелью и
шорохами. Густая и душная, медленно наваливалась на незваных
гостей, окутывала липкостью и не хотела пускать дальше.