Привык и сам Элмерик. К пустым гулким коридорам; к ночному холоду, пронизывающему до костей, как ни растапливай камин; к жаровне с углями под кроватью, к урокам, которые становились сложнее день ото дня. К тому, что наставник всё чаще переходил в объяснениях на эльфийский, и волей-неволей барду приходилось учиться понимать этот язык. К усталости, от которой за обедом даже ложка в руке ходила ходуном, а сил хватало лишь на то, чтобы обменяться с такими же заморенными друзьями парой ничего не значащих фраз. Он привык к магии, которая теперь приятно покалывала ладони, стоило ему только взяться за арфу.
Смотреть истинным зрением получалось уже легче, чем раньше, – не после того, как со спины сойдёт семь потов, а глаза начнут слезиться от напряжения.
В целом Элмерик был даже доволен такой жизнью. Вот только праздника он ждал с нетерпением и, кажется, не дождался. Обидно было почти до слёз…
Уже после того, как началась эта нескончаемая метель, в Соколиное гнездо вернулся мастер Дэррек. Ему-то непогода была нипочём – обернулся себе в дракона и лети себе куда вздумается.
Он успел как раз к ужину – и это было очень кстати. Появление улыбчивого толстяка разрядило угрюмую обстановку: ведь тот, по обыкновению, ел за троих и болтал без умолку.
– Ох, вы бы видели Браннана! – Он насадил на нож солёный огурец. – Сам улыбается, а рожа – ки-и-ислая. И глаза аж молнии мечут – не в прямом смысле, конечно.
– Ты и при Неблагом дворе успел побывать? – В обычно ровном голосе Каллахана мелькнула заинтересованность. – Вроде же у Медб гостил.
– Я-то гостил. – Дэррек с хрустом надкусил огурец и вытер салфеткой с подбородка огуречный сок. – Так и Браннан тоже. У них же вроде как мир теперь. Вот он и приехал, по-соседски. Не знаю, может, с Олнуэн замириться хотел. Но та к нему даже не вышла. Зато я стал свидетелем прекраснейшей перепалки между королём и королевой. О, если бы вы могли слышать этот мёд речей!
– И кто кого? – Шон не удержался от тихого смешка.
Рыцарь Сентября по обыкновению ничего не ел и не пил, чтобы не снимать маску, скрывавшую лицо, но и к обеду, и к ужину являлся исправно.
– А ты бы на кого поставил? – Дэррек подался вперёд, потирая ладони, а Мартин тут же деланно возмутился:
– Эй-эй, полегче! Это я должен был предложить пари.
– Но ты не успел!