– Эй! Да хватит уже! – Бард оттолкнул от себя Джерри – виновника его не самого счастливого пробуждения.
Тот отпрыгнул и приготовился дать сдачи, но, увидев, что Элмерик и не думает драться, с облегчением выдохнул:
– Уф, слава богам, получилось!
– Ты спятил, что ли? – Элмерик схватился ладонями за щёки, горевшие огнём.
– А чё ты орал, как резаный и не просыпался? – Джеримэйн опустился на табурет; его лоб был усеян бисеринками пота.
Элмерик огляделся: он был не в тех покоях, которые отвёл ему Фиахна (на верхнем этаже рядом со своими), а в старой комнате мальчиков, где сейчас спал один Джерри.
– Почему я здесь?
– А ты не дошёл, – фыркнул Джеримэйн, поворачивая намокшие рукава рубахи. – Умаялся на празднике, сказал, что ноги не держат. И, мол, к бесам болотным ваши лестницы, буду спать здесь! А я-то только успел порадоваться, что от тебя избавился!
– И ты поэтому решил меня побить, да? Чтобы я в следующий раз предпочёл лестницы? Не отпирайся, я тебя раскусил. – Элмерик поморщился и тут же охнул. – Водички дай.
– А больше нету. Я всю, что была, на тебя выплеснул, когда не смог добудиться.
– Угу… спасибо, кстати.
Джеримэйн едва не брякнулся с табурета в притворном обмороке.
– Кажись, теперь я сплю. Ты что только что сказал? Спасибо? Мне?
– А кому же ещё, болван? – проворчал Элмерик, откидываясь на подушки. – Можно подумать, в первый раз…
Похоже было, Джеримэйн снова спас ему жизнь. И если прежде они были квиты, то теперь бард снова задолжал ему.
– Чего тебе снилось? – Джерри снова всполз на табурет, подтянув к себе босые ступни.
– Брендалин.
– До сих пор неймётся ей? Вот же мерзкая стерва!
Элмерик со вздохом кивнул:
– Ага. Знаешь, там что-то странное происходит. Мне кажется, она просила меня о помощи.
Джерри прищурился.
– А не брешет?
– Эльфы не лгут.
– Ты понял, что я имел в виду. Голову морочит. Недоговаривает. – Джерри сунул руку под свой матрас и достал трубку. – Короче, я бы на твоём месте её не слушал. Брось, плюнь и разотри.
– Хм, а с каких это пор ты куришь? – Элмерик сел на постели и принялся сдирать с себя мокрую рубаху, а то так ведь и простудиться недолго.
– С таких. Не меняй тему. – Он набил табак.
– Может, и морочит – с неё станется. – Бард мотнул головой; в стороны полетели брызги, от которых Джеримэйн, испустив недовольное «э», закрылся рукой. – Я запомнил три слова: «сон», «беда», «расскажи».