– Господин хочет, чтобы я ушла? – Голос баньши задрожал от обиды.
– Но ведь ты уже доставила весть, так? – Эльф поднял одну бровь.
– Так.
– Теперь все знают, что король скоро умрёт.
– Я постаралась! – Кажется, это всё-таки был не оскал, а улыбка; баньши прямо-таки распирало от гордости.
– И не будет большой беды, если теперь ты поплачешь где-нибудь в лесу? Там, где никто не слышит.
– Это не по правилам. Но если господин настаивает…
– Настаивает! – гаркнул Фиахна. – Господин хочет спать по ночам, а не слушать вой по покойнику. Даже если этот покойник – я сам. Особенно если я…
Он щёлкнул пальцами, освобождая старуху. Та, издав протяжный вопль, бросилась со шпиля вниз головой. В замковом рве (частью которого был Рябиновый ручей, прежде вращавший мельничное колесо) послышался громкий всплеск.
– Вот обязательно нужно привлекать к себе внимание! – Эльф поморщился и, размахнувшись, скинул вниз опостылевшую шапку. – Ох уж эти традиции… Ох уж эти баньши!