Интересна и значительна в романе «Впереди идущие» перекличка могучих умов – Белинского и Герцена – по вопросам искусства, философии – о необходимости идти вперед, к революции.
В пророческом видении революционного будущего Виссарион Белинский предрек идейным врагам:
– Вам ложь, нам – истина!
В этом пророчестве Белинского и заключен художественный и гражданский пафос романа Новикова.
Острый аналитический ум и горячее сердце водили его пером: каждая строка романа полна светлой гордости, когда он рисует победное становление родной литературы, ее стремительный выход на мировую арену.
Доктор филологических наук С. М. Петров, проанализировав роман «Впереди идущие» («Октябрь», 1965), особо отмечает большой труд автора, «вложившего в свое творение знания и душу, любовь и талант».
Далеко не случайно обращение А. Н. Новикова в последний этап его творчества к шестидесятым годам, когда бурные идеологические схватки подняли на гребень умственного движения России вождей революционной демократии – Чернышевского и Добролюбова. К сожалению, окончанию романа помешали болезнь и смерть писателя.
К работе над своими произведениями А. Н. Новиков относился взыскательно. Придирчиво и добросовестно изучал огромное количество документального и фактологического материала.
Писатель не брал на веру ни одной канонической версии, не был «рабом факта»: он все оценивал заново, увязывая с исторической правдой, с логикой мышления, с характером героя.
Волновали писателя, отнимали у него долгие часы раздумий драматургия произведения, его композиция. Он многократно переписывал, шлифовав сделанное, искал свои приемы художественной выразительности. В этом плане для Новикова характерен своеобразный метод обрисовки героев. В письме к читателю А. Н. Новиков объясняет этот метод:
«От Вас мне впервые пришлось услышать замечание о том, что мои герои не имеют описания своей внешности. Представьте, никому это не бросилось в глаза. А между тем, в этой манере кроется и раскрывается определенный замысел автора. Мне всегда казалось, что самые подробные описания носов, подбородков, цвета волос и т. д. ничего не дают читателю. По крайней мере, я сам никогда не видел ни одного персонажа в этих описаниях. Мой замысел заключается в том, чтобы дать образ через интонацию. Разумею при этом не только речевой словарь, более или менее характерный для данного персонажа, но именно интонацию, т. е. какое-то своеобразное музыкальное звучание речи. Много бился я порой, переставляя слова, заменяя одно другим, чтобы добиться нужного эффекта».