* * *
На ватных от страха ногах, она едва могла передвигаться.
– Да он напугал ее сильней, чем тени, – усмехнулся один из парней, едва они покинули кабинет.
– А кто они такие эти тени? – спросила Вивьен, мигом представив себе извивающийся темный сгусток, увиденный накануне.
– Это прихвостни Джейка, которых он создал для того, чтобы они уничтожили нас. Они являются сюда и пожирают людей. Одному счастливчику, правда, удалось отбиться от одной из них, но эта тварь успела высосать из него почти всю энергию. Чудом выжил.
– А кто такой Джейк?
– Джейк…
– Слишком много болтаешь, Пит, – перебил его второй, тот самый, который ее ударил.
– Ты прав, Свен. Ишь, выведывает, – он усмехнулся, – А то ты сама не заешь? Джейк – это зло, – произнес он, и больше они не говорили.
В холле полицейского участка было сильно накурено. На одном из оббитых дерматином кресел для посетителей скучал какой-то тип. В обе стороны от холла отходили коридоры – из правого доносились голоса, брань и шум печатной машинки, в левом было тихо. Оставив Вивьен с Питом, Свен свернул в правый коридор.
Окинув взглядом холл, Вивьен обратила внимание на стенд, висящий на стене. Обрамленный всякими объявлениями, в центре висел лист бумаги, на котором крупными буквами было написано:
« Запрещается уныние и недовольство существующим положением в городе.
Запрещается критика и недовольство в отношении существующей власти.
Запрещается пропагандировать и распространять недовольство.
Запрещается подрывать существующие устои и творить беспорядок.
Запрещается носить при себе и хранить дома огнестрельное и холодное оружие (кроме лиц, для которых предусмотрено ношение оружия).
Запрещается читать, распространять и хранить дома книги, включенные в список запрещенных.
Запрещается безделье и халатность.
Любое нарушение запретов не может быть обжаловано, и карается по законам новой власти».
Где-то что-то стукнуло, и Вивьен вздрогнула от неожиданности, она и не заметила, что погрузилась в изучение странного манифеста. Из правого коридора показался улыбающийся Свен, он увлеченно что-то рассказывал человеку в полицейской форме. Полицейский был маленький и субтильный. Серьезные умные глаза выдавали в нем зрелого мужчину, но из-за своей конституции он выглядел молодо. По сравнению с громилой Свеном, смотрелся он совсем не представительно.