Вампиров побаивалась не только жена, но и сам он. Друг друга вампиры не ели (еще не известно кто кого), но подъедали не хуже, как когда набрасывались на человека. Символ власти – странный меч, который передавался от Царя к Царю (поговаривали, что меч этот языческий, и будто бы принадлежал какому-то там Богу), рубил голову любого вампира сразу и насмерть, но порой до смешного доходило: высокопоставленные лица начинали прокручивать его жизнь, смакуя пятна на рубашке или предоставляя на рассмотрение миру неопровержимые доказательства испорченной невинности.
И поймай такого язычника! А сруби голову, сразу обвинят в отсутствии демократии и жесточайшей цензуре. Чтобы замять скандал, папарацам приходилось дорого платить, а потом в отместку за траты Ее Величество выбивала признания из подозрительных и из него самого медикаментозно и электричеством, даже если не было ничего, поэтому желающих утешить его было немного.
Сам он побаивался Зова не меньше жены – неизвестно, чем это ему обернется. Один раз Ее Величество уже позвала, и голова отлетела, так же может позвать и другая королевишна, и не факт, что на сей раз Проклятие положат на эту… – еще одна причина не играть в кошки-мышки с женщинами-вампирами.
Назвать «эту» «Манькой», язык не повернулся. Чувствовал – кощунствует, а «чудовище» смахивало на хвалебную оду. С участием злобной твари в пепел обратилось столько вампиров, что при слове «чудовище» у любого вампира начинался нервный тик. Проклятие для выскочки еженедельно обновлялось, но после всего, что произошло, разве доказано, что оно хоть как-то на нее действует? Пожалуй, только дядька Упырь мог образумить эту тварь.
Не такая уж смерть господина Упыреева была естественной. По понятным причинам, тайну не разглашали. Да и как объяснить, что проклятый человек изглодал самого сильного и старого вампира, поставив на нем жирный крест, и никакие вампирские заклятия на него не действуют, и что чудовище приколочено к Царю, который уже и сам за собой замечает, что стал каким-то безвольным, все чаще закрываясь в кабинете, чтобы пострадать в одиночестве. И хотелось сделать что-нибудь этакое, чтобы всем насолить, раз разлюбили. Правда, в голову лезла одна муть. И ничего не помогало, даже таблетки, которые пил не только он, но и Ее Величество, чтобы хоть как-то подлечить нервы.