Наградил же Бог прицепом!
Его Величество смутился, крепко сжимая подлокотники кожаного кресла. Страдал он, конечно, по Ее Величеству, которая после всех свалившихся на нее напастей стала сама не своя и, как казалось Его Величеству, любила его с каждым днем все меньше. Но разве разлад между двумя вампирами не бросал на Царя еще большую тень? Он, конечно, понимал жену, а когда обвиняла, чувствовал себя виноватым (да и как было не чувствовать, если все проблемы упирались в эту какую-то неправильную проклятую, с которой ни он, ни жена не могли сладить), но разве способствовал?
При воспоминании о дядьке Упыре, сердце защемило до навернувшейся слезы. Такие нежные, такие ласковые пришли от него слова, будто встал из могилы и рядом, за спиною, заглянул в глаза. Ведь прожил не одну тысячу лет, запутался года считать, в последнем тысячелетии отмечал их веками. А вот, поди ж ты, за последние полгода осрамился так, что утку из-под него не доставали. Из каждого угла Дьявол светил и подмигивал глазом: страшный, рогатый, изо рта пламя, в лапищах плетка, а во рту в огне грешники…
С ума сойдешь, если померещится такое!
А разве сам он здоров? Про кровь уже слышать не может – рвет после каждого стакана и обратно выходит, порой не успевает до унитаза добежать. От жертв тошнит и зубы сводит. И то клыки на лице Ее Величестве привидятся, то скелетик ее узрит, будто кто подсветил сзади, то вдруг отчетливо пергаментная серость и лысины воображение рисует.
Ну, издержки бессмертия…
Как бы не закончил свои дни его дядька Упырь, а прожить столько же хочется.
И у Ее Величества защемление мозгов…
Ладно, золотые рыбки, у мертвого моря сам, бывало, баловался с сетью, но лампа желаний?
И хватило же ума при всех сказать, что именно лампой обороняются предатели…
Какая лампа, коли, молния из тучи вылетела и положила с десяток вампиров, еще одна – и еще десяток. Сколько погибло-то, не посчитаешь, по всей стране траур. Но ведь доподлинно известно, что лампы желаний не исполняют желаний, связанных с убийством и любовью. А Ее Величество свое твердит: вот еще два желания, и будем доставать лампу – и все одним желанием исправится!
«Да, проредило поганцев, надолго запомним дни позора!» – с горечью подумал Его Величество, глотнув кофе, принесенное служанкой, резко оттолкнув ногой сервированный столик. Столик откатился и ударился в стену, сотрясаясь сервированной посудой.