– Примирились, сударыня?
– Боюсь, мне не известны подробности, – ответила вдова и украдкой посмотрела в окно. – Муж не рассказывал, я же не смела настаивать. Его тайна. Все это их, мальчишеские, дела.
Данилов нахмурился. Ему не доводилось прежде встречать влюбленную женщину, не проявляющую интереса в отношении дел собственного супруга. Особенно, когда речь заходит о ссорах и сатисфакциях. Если только… дама влюблена по-настоящему.
«Тут два варианта, – поразмыслил жандармский обер-офицер. – Либо очаровательная Наталья Петровна что-то не договаривает. Либо их отношения с безвременно почившим супругом были не столь уж идиллическими… И что это она все время поглядывает то на часы, то в окошко? Назначила кому-то встречу?»
Выяснить это можно только одним способом – поскорее уйти! Задерживаться ни в коем случае нельзя, иначе дама упустит время и останется дома. А что если все наоборот и некто должен явиться к ней сам? Может, все-таки не торопиться? Нет! В таком случае придется удовольствоваться лишь созерцанием гостя. Послушать, о чем говорят, уже не удастся.
Петербуржец машинально перехватил взгляд Карачинской. За занавесками смутно угадывались силуэты садовых деревьев, на них покойно шуршала листва, приводимая в движение могучим дыханием близкой горы. Кажется, окно выходило на палисадник. Весьма удачное стечение обстоятельств. Вот где можно без труда затаиться и, оставаясь незримым, слышать каждый звук!
Евгений Николаевич мысленно перебрал не заданные вопросы. Отсеял лишние. К примеру, невзирая на строгое предписание инструкции ведения допроса, разработанной нарочно для чинов полевой жандармерии, совершенно не имело смысла уточнять местонахождение девушки в момент убийства. Решительно невозможно представить себе Наталью Петровну, продирающуюся сквозь заросли с ружьем наперевес! Если и считать ее фигурантом, то непременно следует основываться на предположении об участии в деле неких посредников или, если угодно, исполнителей. Уж не их ли поджидает наша красавица?!
Юный сыщик поднялся и водрузил поверх русой головы форменный головной убор, обозначив намерение откланяться. Обвел зажатой в ладони перчаткой пространство вокруг себя и как бы между прочим поинтересовался:
– Надо полагать, поручик передал вам сию латифундию в наследство?