– Что вы! Владимир Михайлович не успел выкупить дом. Оставил после себя только и исключительно долги. Если пожелаете, можете ознакомиться с его бумагами и закладными у душеприказчика. Я пришлю вам адрес.
– Окажите милость, мадам. Засим позвольте пожелать вам доброго вечера. Благодарю за уделенное время.
Женщина окликнула его на самом пороге:
– Евгений Николаевич!
– Да?
– Я рада… рада, что смогла оказать следствию посильную помощь.
Штаб-ротмистр по-военному щелкнул каблуками и коротко поклонившись, сбежал с крыльца, сопровождая свой уход противным скрипом рассохшихся половиц. Спустя краткий миг о нем напоминало лишь легкое покачивание вишневой ветви, по случайности задетой плечом.
– Плечом, попробуй наддать плечом! – посоветовала Наталья Петровна, рассеянно наблюдая за тщетными попытками горничной притворить дверь.
Отсутствие в доме мужчины немедленно повлекло проблемы, о существовании которых Карачинская прежде и не задумывалась. Покосился входной проем, заскрипело крыльцо, колодезное ведро отвязалось и грохнулось в студеную черную воду. Забор, ограждающий палисадник, так и остался неокрашенным. Пришлось Прасковье самой браться за кисти, мешать краску.
«Разреветься бы, – подумала молодая вдова, снова взглянув на часы, – да слез нет. Все вышли. И где, скажите на милость, носит этого Лебедева?!»
– Паруша, приготовь, что ли, чайку. И подай карты.
– Опять гадать станете? Зарекались ведь, барыня! Перед образами клялись…
– Неси, говорю! Не твоего ума дело, – ледяным тоном отрезала хозяйка, не обращая ни малейшего внимания на кислую физиономию служанки.
Настроение, надо сказать и без того не слишком-то бравурное, после беседы со штаб-ротмистром испортилось окончательно. Кажется, господину Данилову удалось заглянуть ей в самую душу и узреть там, нет, не зияющую рану, нанесенную потерей близкого человека, а… равнодушную пустоту. По всему видно, умный мужчина, хоть и жандарм.
С этой минуты Наталья Петровна поняла, что не в силах более скрывать простой и очень печальный факт: мужа она не любила. Никогда.
Вопреки фантазиям писателей любовных романов, признаться в этом самой себе было совершенно не трудно. Сия немудреная мысль пришла в очаровательную головку сразу после свадьбы. Нет, пожалуй, даже раньше…
В день, когда двадцатилетняя Наташа привела в отчий дом своего будущего супруга, маменька выгадала подходящий момент (после обеда мужчины отправились в курительную комнату) и напрямую спросила: