Человек тоже зарубил кого-то, потом прикрыл спину одному из братьев, потом конник сбил его с ног. Человека подхватил брат Большой. Потом пришлось отбить двуручный меч, потом снова. Человек посмотрел в лицо нападавшему и узнал его.
– Годфрид! Ты?!
Лицо нападавшего исказилось.
– Ты еще жив, предатель! – тяжелый меч смел гибкую сабельку, бросил человека на землю, – Умри, пес, ты продал Храм! – Меч поднялся.
Человек закрыл глаза – давай! Над ним что-то резко щелкнуло. Брат Безымянный, на этот раз тот самый, отбросил разряженный арбалет и снова взялся за меч.
Человек вскочил – теперь он знал своих врагов, он узнавал многих. Сабля в его руках запела. Так учил драться Рыбак – на пределе. На пределе собственных сил и сил стали, так, чтобы клинок звенел – звенел, бился, вибрировал, как живой, пел не умолкая, так чтобы казалось еще чуть-чуть и сталь не выдержит бешеного напряжения, взвизгнет в последний раз и разлетится осколками. Клинок должен петь – только тогда сталь рассекает сталь.
И человек начал бой. Он разрезал норманнские кольчуги под белыми бурнусами, крошил арабские шлемы, опутанные слоями тонкого шелка. Его противники призывали кто Бога, кто Аллаха и умирали, скрючиваясь в белой пыли. Его несколько раз ранили – это были хорошие, добрые раны, из них текла кровь, а не гной. Потом человек увидел, что брат Мизинец опустился на колено.
Человек прикрыл его стальным вихрем, поддержал одной рукой… Человека залила чужая кровь. Потом оказалось, что врагов больше нет. Человек понял, что не может стоять, он неловко оглянулся – если он упадет, то уронит брата Мизинца… К ним подскочили братья, подхватили обоих, бережно уложили.
Брат Мизинец захрипел, он протянул руку – брат Большой сжал ее.
– Не отдавайте франка… он теперь… брат – кровь смешалась.
Брат Большой успокаивающе погладил слабую ладонь.
– Да, он теперь наш брат. Брат по крови.
Брат Мизинец закрыл глаза – он умер.
Брат Безымянный и брат Большой бродили по месту схватки.
– Брат Большой, посмотри сюда, – брат Указательный левой руки опустился на песок и откинул ткань с лица одного из нападавших. – Узнаешь?
– Да, брат, это Хуршах, я видел его в Бениасе, он верный пес аль-Джеббеля, Старца Горы.
– А это?
– Тогран – сотник Старца, его прислали из самого Аламута. Все эти люди отборные федаи. А здесь – смотри, брат, это гяуры. Гяуры, чтоб я сдох! – Брат Указательный чуть не подпрыгнул на корточках.