– А наш доцент, он вообще говорит, что работающий аспирант мало уделяет времени диссертации! Я что, должен переехать в институт?
– Не кипятись, ты хоть скажи сначала, что за специальность-то у тебя?
– Экономист я.
– Так ты выбрал не самую редкую профессию. И что, экономисты в ночной клуб сейчас требуются?
– Я ж именно об этом и говорю, что диплом уже на руках. Пошел устраиваться, а везде нужен опыт работы не менее трех лет. А я учебники читал, некогда было работать. Теперь те, кто учился плохо, уже в солидных фирмах трудятся, а я… а что я? Я в аспирантуре зато. Но как учиться, если самая высокая стипендия аспиранта в стране – шесть тысяч? Я и устроился на подработку.
– Мда… не просто это все. Но вот скажи мне, аспирант, ты о стипендии-то когда узнал? До или после поступления?
– До, но какое это…
– Имеет значение. А о том, что придется больше учиться и экономистов сейчас очень много, ты тоже узнал до?
– Ну…
– Так чего ж жаловаться-то? Тут уже выход всего один.
Нужно стать лучшим, а этому нытьем не поможешь.
– А кушать-то что?
– А я и не говорю, что это будет просто. И что нужно это сделать прямо сейчас. Я лишь о том, что жалость к себе – это последнее, чем захочется обладать. Кому нужны жалкие люди?!
– Но теперь то…
– Ты разве хочешь, чтобы твой вид вызывал у посторонних жалость? Пока ты так относишься к себе, никто не будет относиться к тебе лучше. Подумай, парень.
– О чем подумать?
– О том, что где твои мысли, там и твоя энергия. Жалуешься на жизнь – ты жалобщик. Борешься – боец. Хочешь экономистом работать, так оторви за… кости и дуй в фирму устраиваться. А не в баре ной.
Они продолжали ехать по проспекту несколько задумчиво. Высокий тон, на который вышел их безобидный разговор, пронзал редкую тишину в машине. Парень не хотел соглашаться, но понимал, что оставаться при своем уже нет смысла. Он ехал из ночного клуба. В ушах шумело от непрерывной музыки. Одежда пахла дымом, а на рубашке красовалось недавно застиранное пятно крови от неловкого движения теряющего контроль посетителя. Таксист сделал вдох носом и, разгладив нахмуренные брови, спросил:
– Как получилось-то?
– Силовики. Юбилей у командира отряда.
– Тебя как звать-то?
– Виктор.
* * *
Холод утреннего ветра вырывался через неплотную изоляцию двери и, встречаясь с мощным потоком из печки, растворялся в салоне. Таксист продолжал свой путь к заскучавшему пассажиру, медленно следуя по дорожной артерии. По радио сказали, что все будет хорошо. Таксист улыбнулся. Он достал сигарету из мятой пачки и, пообещав себе в очередной раз, что эта уж точно будет последней, мечтательно втянул горький дым. Он был одинок, и мысль о том, что когда-нибудь