– Ты?
– Да, я!
– Не думаю, что понимаешь. Вообще-то надеюсь, что нет. Я не хочу, чтобы ты знал, каково мне сейчас. Такого и врагу не пожелаешь.
Его слова очень сильно меня задевают. Не знаю что и сказать.
Самое лучшее – уставиться в пол.
– Ты видел ее? – спрашиваю я.
Его тихое «нет» я едва расслышал.
Черт! Мое сердце разрывается от боли за него.
– Не бери в голову, – произносит Уорнер.
Его глаза подозрительно блестят.
– Э-э? Что? Я не…
– Одевайся! – приказывает он. – Жду тебя внизу.
Я, вздрогнув, моргаю.
– Так точно! Иду!
И он исчезает.
Я с минуту стою в дверях, приглаживаю волосы, заставляю себя сдвинуться с места. Сильно болит голова. Я как магнит притягиваю боль. Чужую боль. Она становится моей. Кроме себя, и винить-то некого. Задаюсь вопросом: «А оно мне надо?» – влезаю, куда не просят, и лишь огребаю по полной.
Поворачиваю голову – как больно!
Вот в чем мы с Уорнером точно похожи: оба любим выпустить пар в тренажерном зале. В прошлый раз я переусердствовал с нагрузкой и не сделал в конце тренировки растяжку – теперь расплачиваюсь. Руки поднимаются с трудом.
Набираю побольше воздуха в легкие, выгибаю спину. Растягиваю мышцы шеи. Разминаю плечи.
Слышу – кто-то со свистом проносится по залу. Лили. Она нарочито подмигивает – достала уже. Мне действительно льстит внимание, я не настолько скромен, чтобы отрицать, что у меня красивое тело, но к Лили я равнодушен. А она каждое утро подтрунивает надо мной за то, что хожу без футболки. Она и Иан. Вместе. Эти двое встречаются втихаря почти два месяца.
– Неплохо выглядишь! – подкалывает Иан. – Это пот или масло для младенцев? Ты так блестишь.
Тоже мне шутник.
– Трусы цвета фуксии тебе идут, – не отстает от него Лили. – Хороший выбор. Они прекрасно сочетаются с цветом твоей кожи.
Бросаю на нее недоверчивый взгляд. Я, может, и без футболки, но уж точно – смотрю вниз – в тренировочных брюках. Мои трусы абсолютно не видны.
– Как ты можешь знать, какого они цвета?
– А фотографическая память? – Она постукивает себя по виску.
– Лил, рентгеновского зрения у тебя нет.
– Ты носишь фиолетовые трусы? – В зал проникают голос Уинстона и слабый запах крепкого кофе. – Прикольно.
– Да пошли вы все! – не выдерживаю я.
– Эй! Полегче! Тебе запрещено ругаться! – Уинстон грохочет ботинками по бетонному полу, подходит и сквозь смех замечает: – Я думал, у вас с Каслом уговор.