Рассвет встретили, не дойдя самую малую малость до деревеньки предполагаемых своих обидчиков. Головами покрутили, плечи порасправили и, оружие перехватимши, по волчьему мягким, но решительным шагом двинулись вперёд. Только дойти не довелось. Невесть откуда, из мокрой травы и обманчивых клочьев тумана навстречу с криком и воем бросилась гросская ватага. Пожалуй, спутать, кто где, можно было проще простого. Будто братья, одного роста, возраста и стиля одежды, хоть и навряд ли существовало в седые те царьгороховские времена эдакое понятие, две, чуть ли не команды, сошлись на росистом лугу. Фактор внезапности позволил начать стычку гросам и они обрушили, было, на ордовскую ватагу дубины и задорно тыкали в их сторону копья. Ордва, семеня и отпрыгивая, пятилась назад.
Стоило, однако, одному из гросов пропустить свой «тык» копьецом, как соперник его ткнул вперёд своё копьё. Собратья поддержали и вот уже дружно пятилась и отпрыгивала команда хозяев… Разве судьи на высоком стульчике и не хватало в этом состязании, ведущемся, кажется. По правилам того. Что некогда назовут спортом… Гости вперёд… Хозяева теснят… Гости наступают… Вновь отыгрывают преимущество хозяева… И снова, снова, снова…
–Нет, такой… расклад… нам не нужен! – Емеля вскинул руки, заорал, что было мочи во всё горло и, улучив момент, вклинился «в центр поля». –Стой, стой, бесы! Дай слово молвить! –Удивительным, непостижимым образом, а если точнее- обе компании были на последнем издыхании- крик был услышан, воспринят и понят правильно. Бойцы и справа от него, и слева попадали, хватая ртами воздух, на траву… Жестокий бой закончился, пушки смолкли. Настало время народной дипломатии. Тем более, воины обеих армий, потыкав копьями, да помахав дубьём подустали и порядком оголодали.
Ромским кесарем, альбо сенатором восседал наш герой среди в очередной раз примирённых незлобивых гросов и воинственной простодушной ордвы. Незатейливое оружие недавних соперников, как и скоропостижно остывшая жажда мести друг другу отброшены и забыты. Занимало всех в эту минуту мироустройство по Эмилиански, что звучит- согласитесь- красивей, нежели «по Емелиному». А он, обнаружив вдруг себя «на коне», старался вовсю. Наука распирала изнутри, рвалась в народ, требовала познакомить себя с потенциально перспективными слушателями.