– Чье? – Нейт вплотную подошел к нему и заглянул в лицо. – Мне уже осточертели твои загадки.
– Что именно ты хочешь узнать? – Брахур не шелохнулся. Он спокойно смотрел ему в глаза. – Как они поклоняются старику?
– Какому старику?
– Значит, ты не в курсе?
– Послушай, парень, я очнулся двенадцать дней назад. Рядом со мной лежала эта девочка…
– Где вы жили? – перебил его Брахур.
Нейт глянул на Сифинь. Она впервые чему-то улыбалась и, поливая себя водой, плескалась в ручье.
Он испытующе посмотрел на юношу.
– В пещере, километрах в десяти отсюда, – мрачно сказал он. – Где мы? Что это за проклятое место?
– Судя по всему, это остров. И он огромен.
Нейт некоторое время молчал.
– Значит, ты знаешь, как мы сюда попали?
– Все люди, которых я здесь встречал, – ответил Брахур, – очнулись двенадцать дней назад. В точности как ты и говорил.
– А ты?
– И я в том числе.
Нейт отрицательно покачал головой:
– Я тебе не верю.
– Твое право, – равнодушно сказал юноша. – Но ты ведь пошел за мной. Еще и девчонку прихватил.
– Тебе известно, откуда играет музыка?
– Это океан.
– Океан? Может, это какое-нибудь судно…
– Здесь нет судов.
– Музыка не может взяться просто так, – возразил Нейт. – Это же… нелепо, что ли.
Он спустился к ручью, сделал пару глотков и ополоснул лицо.
– Сифинь, нам пора.
Брахур шел неторопливым шагом, тщательно обдумывая и взвешивая, стоит ли вести незнакомцев в свое убежище. Хоть с первого взгляда было понятно, что мужчина не лжет ему. До смерти перепуганная девочка, ее расширенные от ужаса глаза, дрожащие губы, и отец (как казалось Брахуру), который агрессивно защищает дочь.
Разве возможно столь естественно сыграть панику? Сомнительно. Наверняка Нейт сказал ему правду о том, что они жили в пещере. Но особенно поразило парня, что они тоже очнулись на острове двенадцать дней назад. И они даже не подозревают, насколько им повезло, что они не обезумели от жажды и не оказались в секте.
Тропка петляла в густом жестком кустарнике, доходящем до пояса. Им попадались привычные дубы и сосны, буки и тисовые деревья, покрытые уродливыми наростами. Они забрались уже глубоко в сердце острова, но и сюда еще долетали мелодии океана.
За дни, проведенные на острове, Брахур научился спокойно относиться к музыке, которая, по его мнению, не имела определенного источника. Сейчас со стороны океана тянулись отзвуки «Трех слепых мышек» в забавной манере Прокофьева. «А ведь это мы – те самые мышки», – подумал он и мысленно усмехнулся.