– Я за него, – эффектная блондинка с распущенными до плеч волосами и в платье с глубоким декольте с нижним разрезом до невозможных пределов очаровательно улыбнулась и кивнула головой на место рядом с собой на диване, – я Милана, появилась здесь, предчувствуя праздник.
– А где Федя? – в растерянности снова спросил Ваня и робко присел на край дивана.
– Начнём праздник и вечер знакомств без Табуна, – Галя усмехнулась, – Милана – моя подруга, зашла навестить меня. Она живёт одна по причине развода в своём домишке рядом с нашей пятиэтажкой. Ваша встреча – это случай. Может, не стоит его упускать. А Федю задержали китайцы, но он предупредил о твоём приходе.
– Трудно удержаться от праздника в окружении таких шикарных девушек. Но не осудят ли потом эти девушки моё нескромное поведение?
– Кто же осмелится осудить такого красавчика, тем более не являющегося ни моим, ни Галиным мужем? – Милана поднялась с места, – пора накрывать на стол, но сначала мы выпьем за знакомство.
– Можете сразу на брудершафт, – Галя с серьёзным видом кивнула головой.
…Гулябкин с праздника души и тела то шёл, то бежал домой, качаясь из стороны в сторону, спотыкаясь, виляя от одной обочины тротуара к другой. Перед глазами всё вертелось и кружилось, земля уходила из-под ног и оказывалась то сверху, то сбоку, то перед носом. В какой-то момент Иван увидел идущую ему навстречу девушку. В ней он узнал красавицу Иру, с которой давно хотел познакомиться поближе. Неравноценные и неравнозначные ночные пешеходы остановились друг перед другом. Гулябкин что-то стал говорить девушке, та улыбалась и тоже что-то отвечала. Прощаясь, они даже обнялись и поцеловались, после чего мужчина сначала пошёл ровно, но потом вернулся к прежним танцам на тротуаре, сохраняя в душе что-то одновременно приятное и тревожное, смутно осевшее в памяти. Пройдя расстояние от дома Табунова до своего, равное километру, Гулябкин уткнулся в дверь своего же подъезда и на грани отключки обрадовался, тут же… отключившись.
Под утро Гулябкину приснился сон: он падает с горы, заросшей дикой ежевикой, и с окровавленными руками вновь оказывается в холодном колодце со стенами, уходящими в небо с тучами, где наверху образовалось подобие лица какого-то существа, строившего пленнику гримасы. Пленник встал на четвереньки и стал бодать головой каменную стену, за которой, как ему казалось, и начинался рай знаменитой Шамбалы. Бодание головой принесло свои результаты. В колодце вспыхнул свет. Пленник сначала от него зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел каменное лицо жены и её сжатый кулак с клочком бумаги пред своим носом. Свирепое лицо прошипело: