Владька вдруг осознал, что его отсюда уводят, и обратно больше не пустят. Он так мечтал сюда попасть последние три года. Все говорили, что до этого места невозможно добраться. А он добрался все же. Чтобы только увидеть папку. А сейчас из-за этого злого мужика в форме он его не увидит. Куда его вообще ведут? Он не мог отсюда уйти, не сделав того, о чем мечтал.
Перевалов широким твердым шагом шел впереди, загораживая собой яркий свет заборных фонарей. Владька шел сзади. Он замедлил ход. Перевалов шел в прежнем темпе, не оборачиваясь. Владька остановился. Едва ступая на носочки расхлябанных ботинок, он осторожно попятился. Один шаг назад, второй, третий. Расстояние между ними стремительно увеличивалось. В потемках Перевалов казался двигающейся горой, а мальчик – маленьким камушком. Но в сердце камушка в этот миг нарастало мужество. Он бросился в сторону. Мягко и быстро, как напуганный хрустом веток заяц, он бежал сам не зная куда, в ту сторону, где было совсем темно, куда не проникал свет. Темнота сейчас была его спасителем. В ушах у него шумело, но звуков погони за собой он пока не различал.
Впереди выросла стена. Скользнул в сторону. Послышался приглушенный крик, где-то далеко сзади. Это, наверное, Перевалов. Владька побежал еще быстрее, сердце билось с такой же скоростью. По над стеной росли колючие кустарники неизвестных Владьке растений, он то и дело натыкался на острые ветки, они били ему по лицу и рукам, преграждая дорогу. Он жмурился и бежал почти наощупь. Он прибежит, прибежит, он храбрый, он не сдастся, а потом найдет папку, они увидятся, обязательно увидятся. Он расскажет ему все, что носил в себе. Оба они расскажут. Надо только спрятаться получше. Эти смотрители его не найдут, никогда, он сможет, он сольется с землей, с травой, с цветом ночи. Снова тупик, и снова свернул левее. Бежал, спотыкаясь сам об себя и иногда – об асфальт. Добегу, добегу – стучало в голове.
Резкая остановка. Уткнулся во что-то твердое, не успев даже понять, что это, и как оно там оказалось, ведь еще одну секунду назад там ничего не было. Упал от неожиданности. Больно, ударился затылком о землю; щурясь от боли увидел, как в небе над ним выросли две огромные ручищи, будто два ковша экскаватора, и подняли его в жесткой хватке. Тряхнули. Он повис в воздухе. Сражаясь с темнотой, как отлученный от матери слепой котенок, он понял, что его снова несут туда, откуда он убегал. Все зря, его поймали… Он не смог. Осознание беспомощности поднималось вверх по пищеводу и готово было вот-вот пролиться. Но для пустых слез сейчас было неподходящее время. Нужно было понять, что его ждет, и можно ли предпринять новую попытку побега. Подождать…