За околицей слажено пел девичий хор и не хор даже, а так – девичьи посиделки:
«Ой, цветет калина,
В поле, у ручья…»
– Хорошо поют… Здорово, правда? – спросил лейтенант
– Да что б их разорвало! – в досаде сказал дед Афанасий. – Спать не дают, кожный вечер воют.
– Петрович, ну, хорошо же поют!.. На два голоса… Ах, черт, заслушаешься…
– Наслухаешься ещё… – сказал Афанасий.
За околицей слышен девичий визг, какие – то крики и чей‑то хриплый голос, «включенный» на всю мощь.
Вот получим диплом,
Хильнем в деревню.
Будем трактором там
Пахать мы землю.
– Стиляги пришкандыбали, – пробурчал дед Афанасий из коридора. Анжинер с механиком. Городскую песню завели… Тьфу!
– Неужели инженер? – засомневался лейтенант, подрагивая от смеха.
– А кто же ещё? Он у нас один на гитаре грае. Хлопцы просто брынькают, а он грае. Так что интересно… Как почнет пальцами по струнам шкрябать – душу выворачивает, а, как вечер – дурака валяет. Вот чо так?
– Чужая душа – потемки, – не стал развивать тему лейтенант, – не знаю.
– То – то и оно… В потемках легче девок щупать.
– Ну-у, Петрович… Пошли в дом. Завтра вставать рано.
* * *
Хрупок сон старого человека, недолог. Молодого поди дотолкайся, а пожилой – чуть заиграла зорька – уже на ногах. Особенно в селе да ещё при хозяйстве.
В шесть утра Афанасий проснулся, кряхтя, обул кирзовые сапоги и удивленно уставился на дверь жильца. Она была раскрыта. Постель аккуратно прибрана, а где же сам?.. С аэродрома доносился гул двигателей. Село просыпалось.
– М – м–да-а-а, – промычал Афанасий и потер небритый подбородок, – дела, однако.
Дед покормил живность: кабанчика, кур и козу Машка, сходил, проверил, как чувствует себя «анжинерное сооружение», тоскливо поглядел на огород – и на кой мне столько картошки одному… поставил на керогаз чайник. Грохнула калитка, и показался взмыленный лейтенант. Дед удивления не показал, спросил равнодушно:
– Далече носило?
– До со – сед – не – го се – ла, уф! – выдохнул лейтенант.
– Хе! – сказал дед. – Мастак ты врать, паря. Туды – сюды – двадцать километров.
– Да, – подтвердил лейтенант, – я по километровым столбам проверял. Ровно десять, если в один конец.
Дед засопел недоверчиво и сказал, снова закипая:
– Исть будешь?
– У себя в столовой, – коротко ответил жилец.
– Вольному – воля, – буркнул дед.
Вот постояльца занесло, мало что нотный, так ещё и брехун. Нет, ну по правде сказать, не жеребец же: за каких‑то полтора часа двадцать километров отмахать… Лось и тот, поди, умается.