– Забудем о пустяках – скоро одним Франц… Франц… Францем станет меньше. Не волнуйтесь, скоро избавитесь от глупого прозвища.
От усталости слипались глаза, спорить не было сил. Каменные стены превратили мокрый сюртук в орудие пыток. Окоченевшие руки в поисках тепла лезли в карманы – и там сырость. Пальцы нащупали что-то твердое…
– Как же я про тебя забыл, – в ладони весело постукивало огниво, – нужно высушить.
Умолкший ворон внимательно следил.
Зная любовь птиц к мелким безделушкам, вернул огниво в карман. Не хватало трута, и я спасён. Ринулся из пустого холла в прихожую, наткнулся на закрытую дверь. В груди будто ниточка оборвалась, на которой висела злость, не помню, чтобы так злился. Руки, ноги, даже голова изливала ярость на неприступный тис, никакие шторма истории поколебать упрямство дерева не могли. Огонь отменялся.
– Бурррх! – у ворона отлегло, продолжил умничать. – Должен сказать, мастер Грэм, вы не такой, как всегда. Не вижу прежней любви к суициду. Прошлый раз подобрались ближе обычного, почти выпили зелье… Если бы не аллергия на ореховое масло… Кто бы мог подумать… Хотя, неудачнику лучше сразу сойти с дистанции, нельзя мучить драгоценную память…
Доктор тарахтел, как трещотка. Никакой пользы, только отвлекал от наклюнувшейся идеи. Огниво придало оптимизма, не хотелось потратить запал впустую. Воспитанное веком прогресса, несогласие с чудесами верило, есть реальное объяснение. Например, по волшебству открывающимся и закрывающимся дверям. Метафизика с эзотерикой здесь не нужны, достаточно разбираться в механике. Будь условия комфортнее, сообразил бы, как устроен механизм, но еле держась на ногах, борясь с подступающей болезнью, не мог заставить себя думать. Да ещё Доктор промывал мозги, что-то доказывая, то и дело перепрыгивая с латыни на гэльский, с гэльского на галльский, пока я не оборвал скачку.
– Эти языки давно вымерли. Что ты за птица такая? Сколько тебе лет?
– С вами вижусь тринадцатый раз, – запыхавшись, констатировал ворон. – Считайте сами.
– Откуда ты знаешь? Птицы не умеют считать, – вспомнились слова одного типа из Сорбонны.
– Там, откуда вы явились, они и говорить не умеют, но мне это не мешает.
Вынужден был признать, Доктор не просто говорил – ему позавидовали бы некоторые люди, а мои годы в университете летели к чертям.