– Жаленые медузы, – догадываясь, кто это может быть, боялся повернуться.
Под сводами подземелья разворачивалась баталия призраков. Гудели балки, стонали опоры, тряслись идолы, высекая из камня таинственный свет. Сонмы светлячков стекались в поток, направляясь к главной статуе. Стоя рядом, я буквально увидел, как она задышала энергией, покрываясь шалью синих протуберанцев. Свечение усиливалось. Вдруг из каменной груди вырвался луч и пронзил меня. Это длилось всего пару секунд, но ощущение благодати осталось в памяти на всю жизнь. И дело не в том, что после мучительных дней истощения и страха, ко мне прихлынула титаническая сила, важнее, что я окончательно в неё поверил.
Вечно стоять спиной к опасности не будешь: три раза вздохнул, как перед прыжком с мачты, повернулся. Опираясь на столб, армицефал пытался встать, волоча почерневшую ногу, ревя, и, прожигая меня взглядом единственного глаза. Не понимаю, почему я решил, что он мертв. За беспечность пришлось расплачиваться голыми руками: рапиры и копья лежали у камина, а бесстрашие друга призывало вступить в разговор. Гигант вертелся вокруг столба, как паук на привязи, опасно размахивая конечностями. Сложная анатомия и мрак, не давали приблизиться. Маленький рыцарь, обладая скоростью пули, успешно вёл поединок, отвлекая внимание одноглазого. Было бы глупо – не использовать этот шанс. Присмотрев возле дубины отколовшийся сук, сунул за пояс, воткнул факел в землю, полез на столб. В юности лихо лазил по мачтам, но тогда не забивала дыхание вонь чудовища, не трещали уши от рёва, у пристани плескалось море, а в порту глазели на наши подвиги симпатичные девчонки с подарками.
– Лучший подарок – мертвый армицефал, – стал поудобней, прицелился в безумный орган. – Орудие заряжено!
Кардинал заметил, как я вышел наизготовку, разогнавшись, вонзил усы в кривую ногу. Чудовище взревело громче прежнего, от боли запрокинуло голову. Сверху посыпалась грязь. Замедленный прыжок, будто во сне: гигант пошатнулся, запоздало зевнул и рухнул у столба, вдавив острый сук в вытекающий глаз. Спрут-капут, как говорил боцман.
– Кардинал! Кардинал! – надрывались охрипшие связки, в ушах стоял рёв. Спохватившись, понял, что потерял слуховой аппарат. Обыскался вокруг – не нашёл. Осталось одно непроверенное место, к которому не хотелось подходить. Выхода не было – перевернул мертвеца…