– Да! – резко ответила Аннабелла.
– Какая жалость, что вы этого не делаете!
– В моем последнем фильме я играла, как никогда в жизни. Это признают все! – Она смотрела на Аллейна с ненавистью. – Я по-прежнему многое могу.
– Наверное, раз на раз не приходится. Кино не столь требовательно, как театр. Камеры подождут, а вот галерка ждать не будет. Или я ошибаюсь?
Аннабелла подошла к нему и ударила тыльной стороной ладони по лицу.
– Вы сильно сдали, – произнес Аллейн.
– Вы с ума сошли? Что вы задумали? Зачем вы здесь?
– Я привез доктору Баради одну пациентку. Все, что я хочу, это уйти отсюда так же, как пришел – в полной безвестности.
– И вы полагаете, что, оскорбляя, вы уговорите меня помочь вам.
– Я полагаю, что вы уже побеседовали обо мне со своими друзьями и они послали вас проверить, не ошиблись ли вы.
– У вас огромное самомнение. Зачем мне было беседовать с ними о вас?
– Затем, – сказал Аллейн, – что вы боитесь.
– Вас?
– Совершенно верно. Меня.
– Идиот! – вспыхнула Аннабелла. – Явиться сюда с умирающей старой девой, фифой-женой и несносным ребенком! Ради бога, идите к черту и отдыхайте себе на здоровье.
– О большем я и не мечтаю.
– Почему вы не хотите, чтобы они знали, кто вы такой?
– Это может испортить мой отпуск.
– Вас можно понять по-разному.
– Вы правы.
– Почему вы сказали, что я боюсь?
– Вы дрожите. Возможно, конечно, вас трясет с похмелья или у вас ломка, но, думаю, дело в другом. Вы ведете себя как испуганная женщина. И ударили меня тоже с перепугу.
– Вы говорите отвратительные, непростительные вещи.
– Разве здесь прозвучало хоть слово неправды?
– Моя жизнь принадлежит мне, и я имею право делать с ней все, что мне заблагорассудится.
– Что случилось с вашими мозгами? Вы должны отлично понимать, что такого рода образ жизни не замыкается исключительно на вас одной. А как насчет тех двух молодых людей? Девушки?
– Я их сюда на аркане не тащила.
– Ну ладно, – бросил Аллейн, направляясь к двери, – мне надоело выслушивать этот вздор. Пойду спущусь вниз и посмотрю, не пришла ли моя машина. До свидания.
Аннабелла остановила его, взяв за локоть.
– Постойте! – сказала она. – Посмотрите на меня. Выгляжу жутко, да? Развалина? Но я все еще многих заткну за пояс, потому что во мне есть то, чего нет в других. Разве не так?
– Этот озабоченный Баради и его дружки от вас, несомненно, млеют.