– Баради! – презрительно бросила Аннабелла.
– Я не решился оскорбить вас, упомянув еще и Оберона.
– Что вы знаете об Обероне?
– Я видел его.
Аннабелла по-прежнему держала Аллейна за руку. Взгляд ее смягчился. Аллейн физически ощущал мелкую дрожь, сотрясавшую ее.
– Вы не знаете, – сказала она, – вы его совсем не знаете. Его нельзя судить по обычным меркам. Роковыми бывают не только женщины, но и мужчины. Он ужасен, но и великолепен. Вам этого не понять…
– Нет. По-моему, если бы он не был столь отвратителен, то был бы смешон. Жалкое зрелище.
– Вы верите в гипноз?
– Разумеется. Но загипнотизировать можно только того, кто этого хочет.
– О, по-видимому, я этого очень хочу. – В голосе Аннабеллы звучала безысходность. Она опустила голову и стала похожа на пристыженную девочку. Аллейн не мог разобрать всего, что она бормотала, но уловил фразу: – «…возвышенная деградация…»
– Что вы несете? – усмехнулся Аллейн.
Аннабелла нахмурилась и подняла на Аллейна трагический взгляд.
– Вы можете мне помочь?
– Понятия не имею. Скорей всего, нет.
– Я на пути к гибели.
– Без сомнения.
– А если я помогу вам? Не знаю, что вы задумали, но если я все-таки не скажу им, кто вы такой? Даже если это приведет меня к краху? Тогда вы смогли бы помочь мне?
– Вы хотите знать, могу ли я вам помочь излечиться от наркомании? Не могу. Это дело специалиста. Если вы сохранили достаточно характера и здравого смысла, то, возможно, у вас хватит храбрости, чтобы пройти курс лечения.
– Наверное, вы думаете, что я предлагаю вам сделку?
– В некотором смысле… да.
– Известно ли вам, – недовольным тоном начала Аннабелла, – что вы единственный мужчина из всех, что я встречала… – Она умолкла, задумавшись. – Не знаю, как сказать. Вы ведь не разыгрываете спектакль?
Впервые с начала разговора Аллейн улыбнулся.
– Не пытаюсь ли я применить избитый трюк: оскорблять даму с целью ее соблазнить? – сказал он. – Вы об этом?
– Скорее всего, да.
– Вспомните классику. Шекспировские женщины не падали в объятия грубиянов и хамов. Ох, простите, позабыл про Ричарда III.
– А Беатриче и Бенедикт? Петруччио и Катарина?
– Комедии я не имел в виду.
– И правильно. В моей ситуации нет ничего забавного.
– Наоборот, она кажется удручающей.
– Что мне делать? Скажите, что мне делать?
– Уезжайте из замка сегодня же. Прямо сейчас, если хотите. Внизу меня ждет машина. В Париже пойдите к врачу и начните лечиться. Осознайте свою ответственность и, покуда не случилось большего вреда, расскажите мне, или местной полиции, или любому, кто облечен властью, все, что знаете о здешних обитателях.