– Это не работа, это бунт! Холуй в ресторане, то ещё занятие!
– Я занимаюсь тем, что мне по душе!
– Тебе по душе безделье?
– Я не бездельничаю. Что бы я ни делал, ты всегда будешь недоволен!
Когда разгорелся спор, мама металась между нами. Слёзы застыли в её глазах, и мне сделалось стыдно, ведь я причина её страданий. Мама любила папу и не осмеливалась перечить ему, потому что принадлежала к женщинам, которые целиком вверяли свою судьбу мужчине. Она растворилась в его жизни, забросив работу переводчицы в международном издательстве. Алевтине прочили успешную карьеру литературного редактора отдела зарубежной прозы. Когда Бог благословил их брак ребёнком, то есть мной, Алевтина Николаевна уволилась и посвятила себя семье.
– Ты мой сын и я вправе решать твою участь, – отец упрямо сцепил зубы. В его чёрных глазах вспыхнула ярость. Он встал, и будто исполин возвысился над нами.
– Сомнительная радость быть твоим сыном, – прошипел я. – С чего вдруг ты возомнил себя вершителем судеб?
– Ты не пойдёшь в этот хоспис. Ещё не хватало нашей семье такого позора! – велел Александр, и я было подумал, что он ударит кулаком по столу. Так и случилось. Ложки, вилки и тарелки подпрыгнули, и звякнув, опустились на столешницу. Нойманн-старший славился взрывным характером, но также быстро успокаивался. Не одну такую бурю мы пережили с матерью. Его нрав угадывался по внешности – высокого роста с вьющимися тёмными волосами и чёрными, как уголь глазами, Александр походил на темпераментного итальянца. Обладая чувством вкуса, подбирал элегантную одежду, которая подчёркивала его статную фигуру, но вещи он носил небрежно, будто не придавал им никакого значения.
– Нет, я пойду. Я в состоянии сам нести ответственность! – спокойно произнёс я.
– Сынок, не расстраивайся, папа всё уладит! – увещевала мама. – Мы переживаем.
– Я нашёл тебе подходящую должность, – в глазах цвета антрацита плескался гнев.
Но я не хотел, чтобы отец вмешивался. Это моя проблема и справиться с ней я должен сам. Теперь пройти обязательные работы в хосписе мне хотелось назло отцу.
Закончив с десертом, я помог маме собрать грязную посуду и уже намеревался уйти. Но папа остановил меня у двери.
– Я тебя отвезу, – предложил он вздохнув.
– Столько усилий! Сам доберусь, – буркнул я и взялся за ручку.