– Какое медленное обслуживание! Официантку просто не дождаться, – возмутился хлыщ в костюме тройке и шляпе, напоминавший Есенина.
– У нас много гостей, – сказал я примирительным тоном.
– Две "Маргариты" и как можно быстрее, – велел хлыщ. Он небрежно относился к деньгам – купюра, которой он расплатился, была мятая. Я проворно смешал коктейли, разлил по бокалам и отдал ему. Не поблагодарив, он схватил напитки и отправился к столикам, распложенным в уединённом уголке ресторана.
– Вот жлоб, он тебе за скорость даже на чай десятки не оставил, – процедил сквозь зубы другой бармен.
Он сильно тряс шейкер, вкладывая в это действие всю свою ярость.
– Что такое деньги? Песок, – я пожал плечами, налил в рюмки джин и поставил на поднос. – Фруктовая корзина для французов.
Уставшая официантка забрала плетёнку с фруктами и вновь исчезла в глубине банкетного зала.
Я никогда не бывала в этом ресторане. Здесь царила уютная атмосфера. В декоре преобладали тёплые итальянские мотивы. Из окон открывался вид на Исаакиевский собор. На столиках мерцали свечи. Звучала приятная музыка. Каждая клеточка тела хотела движения. Жаль, но никто не танцевал, люди пили и смеялись. Аккомпанементом их голосам служил звон столовых приборов. Мы устроились подальше от столика, где собралась беззаботная компания туристов.
– Надо непременно выпить за то, что ты наконец получила сольную партию.
Генрих огляделся в поисках официантки. Но девушка, что принимала заказы, кружилась по залу с полными подносами. Мой друг нервничал.
– Чёрт побери, здесь вообще не рады клиентам. Хорошо, я сам подойду к бару и сделаю заказ.
Я предлагала ему просто сходить в кино или погулять по парку. Но Павлов был непреклонен.
Генрих побежал к барной стойке. Скучая, я рассматривала посетителей. Подобралась разношёрстная публика. Большая группа путешественников оживлённо обсуждала поездку в Пушкин. Улыбчивая официантка крутилась вокруг них, расставляя красиво сервированные блюда и вино. Туристы оказались суетливыми, яркими и весёлыми французами. Они наперебой по-русски с французским акцентом благодарили официантку.
Я смотрела на влюблённых, уединившихся поодаль от остальных. Мужчина восхищался девушкой, взглядом почти касаясь её смуглой щеки. Она что-то шепнула ему. Он улыбнулся. Должно быть, шутка понятная только им. Спустя несколько минут пришёл Генрих с двумя фужерами в руках.