Зарыли его во все том же окопе и стали отступать дальше. Дошли до какой-то речки, начали переправляться вброд, и тут нас обстреляли. Кто сунется в воду, того тут же и убивают. И никак эту речку не перейти.
Что делать?
Собрались мужики за бугорком, посовещались – надо ведь что-то решать! Пошли вчетвером-впятером вверх по течению другой брод искать. Отошли подальше, переправились, вернулись по другой стороне к тому месту, где немцы нас держат. А там всего два фрица с пулеметом и двумя лошадьми! И тысячу человек держат!
Закололи их прямо на месте штыками и дальше пошли.
И вот идем, идем и вдруг видим, впереди – танки! Сначала решили, что английские – в то время много английских танков в войска поставлялось. Обрадовались и побежали к ним. А они начали из пулеметов жарить. Немецкие то были танки.
И метко бьют! Пулемет в танке закреплен жестко, не дрожит, все пули одна за другой в цель идут. В кого попадет – сразу пять-шесть дырок. Человек и не ойкнет!
Мы залегли. А немцы подъехали на танках и начали по нам ездить. Проедут в одном направлении, развернутся и обратно едут. Будто борозды по живым людям прокладывают!
Проехали немцы раз пять или шесть, один танк посреди поля остановился, люк открылся, оттуда немец кричит:
– Ну, что, русские, хватит, или еще? Если хватит, то вставай и стройся!
Поднялись мы, построили нас немцы в колонны по три и погнали обратно, на запад. А гнали таким порядком: остановили на первый привал, дали передохнуть, потом скомандовали подъем, а один не встал. Не может идти. Тогда немцы и его, и двух других, кто с ним рядом в колонне шел, расстреляли. Тут же на месте. Так что после следующего привала не то, чтобы кого-нибудь оставить – мертвых с собой волокли, чтобы живыми остаться!
В то время у немцев под Харьковом концлагерей не было. Поэтому нас просто загнали в какой-то котлован и поставили вокруг солдат с винтовками и автоматами. Немного, всего десяток-другой. А кормили так: подведут к котловану полудохлую лошадь и стреляют ей в голову, и катится она вниз. Она еще издохнуть не успеет, дрыгается, копытами сучит, а к ней уже со всех сторон бросаются и на куски разрывают. Голодно было очень. Всю траву, что в этом котловане росла, изжевали.
Потом началось людоедство. Стали находить трупы с вырезанными ягодицами, бедрами, икрами. Немцы узнали об этом и обвинили узбеков. Опять всех построили, нашли нескольких узбеков и расстреляли.