Мы придумываем легенду о Фионе, его больной женушке, вместе. Я проплакала весь вечер, когда узнала, когда вспомнила, как меня зовут по-настоящему. Когда поняла, что мне двадцать четыре, что пять лет в монастыре мне никто не вернет. Ничто ко мне не вернется. И вся моя жизнь, которая была, несомненно была, но ее будто бы и не было вовсе. Все заканчивается. И я тоже. Никак не могу начаться заново.
Пять лет вдали от дома, но где он – дом?
Дом рядом с Андреасом, он успокаивающе мурлычет мне в ухо, теперь мы будем семьей, может быть, однажды мы станем семьей настоящей.
Андреас говорит, что любит меня, что он очень сильно мной гордится. Что я здорово продвинулась. И я издаю горький смешок, – Что, сама завязываю шнурки, и вообще?..
Андреас смотрит на меня строго, качает головой, отказывается соглашаться, – Фиона, ты к себе слишком сурова. Отмечать собственные успехи – важно. Вспомни, какой я тебя нашел.
– Ты меня спас, – отвечаю негромко. Мне кажется, я просто пытаюсь прекратить разговор.
Я просто пытаюсь убежать. Я просто больше не выдерживаю.
Я так устала. Мне хочется спать.
Когда я склоняю голову ему на плечо, он приобнимает меня, одной рукой, осторожно.
Будто я сломаюсь.
Я могу сломаться в любой момент.
В моей голове живет жгучий стыд. И застарелая боль.
А больше, кажется, ничего.
***
Я понятия не имею, что происходит у меня в голове. Кто я такая. Что я такое. Я понятия не имею, я едва узнаю отражение в зеркале.
Но кто полюбит меня? Я же безумна.
Отражение в зеркале зеленое, бледное, немощное. Еще немножечко, маленькая ее часть, исчезла. Исчезает. По крупице. Понемногу. Я вижу это в ее глазах.
Я не знаю, кто эта девушка. Я не знаю, с кем я разговариваю. Мы говорим с ней очень часто, она все больше молчит. Я не знаю, не знаю, мучительно не могу понять, кто это.
Но пожалуйста. Пусть это буду не я. Это не могу быть я.
Я не чувствую, что принадлежу этому месту.
Я не могу назвать его домом.
***
Однажды я говорю ему, – Мне нужна твоя помощь. Я сама не поднимусь.
Несколько раз от стресса, от перегрузок, я не могла самостоятельно даже подняться. Плакала и ползла. Нет уж, дважды я не сдохну. Нельзя провернуть такой фокус дважды. Даже если очень хочется. Ревела, боялась и ползла все равно, подтягивая за собой бестолковые ноги. Вставала снова. Дважды я не сдохну.