– Надо туда позвонить, пусть как следует потрясут его на выходе.
И Михаила Константиновича основательно потрясли на Проходной, но так и не нашли ничего запрещенного и лишнего.
На другой день Константиныч на пароход не поехал – еще загодя он попросил выходной у второго механика – мол, надо дома кой чего поделать. И поделал, и с женой в Полярном пообедали, чтобы дома не заморачиваться, и в постельке часика два понежились. И теперь, после всего этого хорошего, он сидел перед телевизором в своем любимом, чуть продавленном кресле, успокоенный и умиротворенный, и плевать ему было на всех таможенников вместе взятых. А рядом, на диване сидела его несравненная Лидия Петровна с вязальными спицами в руках, а на коленях у нее лежал один из двух привезенных, так называемых, свитеров. Она ловко распускала нитки, аккуратно скручивала их в моточки и вставляла в колечки фирменных лейблов, которые кучкой лежали на диване.
– А все-таки, Миша, вязать ты так и не научился- попеняла мужу Лидия Петровна – петли не считаешь, да и кладешь их наперекосяк. Вон, у Девятого вещи, куда, как лучше получаются.
Константиныч ухмыльнулся
– Куда уж нам сиволапым. Этот Штирлиц даже таможню встречает в связанных обновках.
А старика Евсеева еще долго мучил вопрос: если там купить лишний мохер и успеть до советской границы связать какую-либо вещь: шарф или свитер, кофту или шапочку, будет ли это считаться контрабандой? И не находил ответа… а спрашивать у кого-либо он ленился….
Моряки еще и не предполагали, что уже через год мохер, как товар, потеряет свою актуальность. Наступала новая эра – эра Париков!
1974
Валера стоял, обернутый в полотенце, перед зеркалом, распаренный после душа, и внимательно себя рассматривал. Такое большое зеркало было только в каюте электриков. Да и сама каюта среди рядового состава была, пожалуй, самая большая. Адам Адамович, старший электрик теплохода «Салехард» валялся на диване и лениво листал «Изобретатель и Рационализатор» за позапрошлый год. Валера поиграл мышцами груди, повернулся в профиль и напряг правый бицепс. Пожалуй, с верхним плечевым поясом все было нормально. Но вот живот… прямо скажем, вызывал у Валеры некоторые сомнения.
–Адамыч – Валера втянул живот – на твой взгляд, я очень толстый?».
Адам Адамович, стройный и тонкий как струна, оторвался от журнала и задумчиво посмотрел на Валеру.