Трудно сказать, кого толпа приветствовала активнее. Ева уже стала живой легендой Кластера, но Нокс побежал во многих звездных системах и был фаворитом сезона. К тому же, его амплуа плохиша нравилось непритязательной публике, у которой средний интеллектуальный коэффициент едва переваливал за пятьдесят пунктов. «Зато суммы в кошельках непропорционально больше», – усмехнулась про себя Ева.
Она вышла на арену через южные ворота, Нокс – через северные. Порядок определялся жеребьевкой. У синергентов существовала негласная примета, согласно которой выход через северные ворота считался знаком удачи. Но Ева никогда не верила в подобное. Она знала, что на арене выигрывает не тот, кому звезды сложились, а тот, кто лучше знает своего Зверя.
– Так пусть истребление начнется! – выкрикнул доминус и гравидиск унес его под потолок арены, чтобы синергенты, по команде рванувшиеся друг на друга, случайно не покалечили великолепного Эллу Враска, которому все тут обязаны и вообще.
Ева мгновенно вернулась к реальности, уши затопил рев тысяч глоток, но для чуткого слуха наги они были лишь фоном. Она слушала, как шелестит лоза-симбионт, перемещаясь по телу тамариска. Она слушала, как учащенно колотятся его восемь сердец. Она слушала, как песок арены поскрипывает под его шагами. Она знала о нем все.
Когда расстояние между противниками сократилось до двадцати метров, Нокс прыгнул. Неимоверная туша тамариска удивительным образом выполнила в воздухе сальто и Зверь, сложив руки перед собой, устремился в пике на оппонента.
Ева знала, что лоза-симбионт тамариска может на короткое время менять свою структуру, становясь прочнее любого известного металла. Но финт все равно выглядел по-дилетантски. Ее нага остановилась, подождала еще секунду и в последнее мгновение шагнула в сторону, пропустив тамариска в ладони от своего плеча.