Различные формы католического сопротивления в Чехословакии в 1970-80-е годы могут служить примером для демонстрации трех основных моделей взаимодействия государства, церкви и общества: 1) непосредственно политический протест, где выбор католической идеологии носит индивидуальный характер и призван способствовать дополнительному давлению на власть (пражские диссиденты); 2) общественное движение религиозной направленности, которое со временем в результате неустранимых противоречий с существующим режимом обретает характер политического – процесс этой трансформации осуществляется под контролем лидеров, но без активных усилий большинства участников (Апостольское движение мирян в Словакии); 3) ассоциация независимых интеллектуалов, складывающаяся вокруг харизматического лидера (лидеров) и основанная на личных связях; возникающая таким образом параллельная структура не носит сознательно антигосударственного характера, однако классифицируется как таковая государством (община Ф. М. Давидека «Койнотес» и связанные с ней подпольные структуры). За рамками рассмотрения остается целый ряд католических движений и инициатив, таких как подпольные монашеские ордена, общины под руководством священника-салезианца Яна Бенё «Назарет» и «Вифания», движение «Фоколяре», неокатехуменат и др. Следует заметить, что члены практически всех этих движений в рассматриваемый период нередко сотрудничали и помогали друг другу, не нарушая при этом принципы конспирации – то есть зачастую практически ничего друг о друге не зная.
По мнению автора, о единстве движения католического сопротивления в Чехословакии можно говорить лишь применительно к периоду 1985—1989 гг. До этого католические подпольные движения в чешских землях и Словакии развивалось независимо друг от друга.
Что касается чешских земель, здесь рубежным для истории сопротивления является 1977 год.
2.1. «Нормализация», посттравматический шок и возвращение в подполье
После подъема 1968—1970 гг. первая половина 70-х стала периодом упадка для Католической церкви Чехословакии – не только в моральном, но и в количественном аспекте, о чем свидетельствует и официальная статистика. Как указывает историк Ярослав Цугра, «кризис затрагивал не только иерархическую структуру. Несмотря на теоретически многочисленную „членскую основу“… повседневное влияние церкви на общественную жизнь все уменьшалось»