Филимоновский всадник из пламени. О людях, сохранявших и возрождавших русские народные промыслы - страница 8
Услышав хриплый мой крик, Павел прибежал с улицы домой. Вскочил на печку и с трудом оторвал меня от кирпичей.
Я долго болел. Отец и гробик уж принёс, поставил в сенцах у двери.
Год был голодный, нас шестеро детей да бабка с дедом. Господу так было угодно – я выжил. Бабка Груша, отцова мать, спасла меня. Натирала каким-то салом и кормила, что-то нажевывая, завертывала в тряпочку и давала сосать мне.
А потом Павел снова спас меня летом в 1936 году.
Я любил играть на пыльной деревенской дороге. Напротив дома собирал большие кучи пыли, ставил вокруг них филимоновские игрушки, делал какие-то абстрактные рисунки палкой вокруг этих пыльных куч.
Однажды в базарный день чуть не раздавила меня лошадь, запряженная в телегу. Через нашу деревню на базар в районный город Одоев и с базара ехали на лошадях, шли пешком. И вот в один из таких дней я сидел и играл на дороге. На меня неслась разъяренная лошадь, запряженная в малую тележку, подгоняемая пьяным мужиком.
Павел прямо из-под колеса выхватил меня. Мы оба упали, сильно ушиблись. С тех пор я меньше стал играть на дороге, а больше играл в ямах, канавах, уже заросших бурьяном».
Зима. Худ. Н. В. Денисов. 1977 г.
Такое надрывное, тяжёлое детство выпало Коле Денисову в старинном сельце – деревне Шалимове. Во многом, рядовое для его поколения детство. Только и мог он запомнить, что страх, боль потерь, усталость и голод. Оставалось всю жизнь жалеть себя, да плакаться детям и внукам о горькой судьбе. Но не таким оказался Денисов. Светлым, многогранным и многоцветным запомнил он детство своё.
Умилительные строки воспоминаний детства Николая Денисова, полные радости, гордости и любви в этом рассказе, сказочности – в этих стихах о детстве…
Но настало время Коле Денисову покидать отчий дом в родной деревне Шалимово.
Рождение художника
Золотые шары. Худ. Н. В. Денисов. 1975 г.
«…Скоро поезд остановился у Курского вокзала. Я вышел с мешком, нагруженным продуктами, и со своими рисунками. Вокзал был, как большой муравейник, набит народом. Я нашёл себе уголок, постоял, постоял и вышел снова на улицу.