Распрощавшись с поисковиками, она обессиленно присела на лавочку у подъезда. Было холодно. Суровые края, где зима наступает рано, а весна поздно. Евгения Васильевна сидела, сложив руки на коленях и глядя куда-то вдаль. Её снова затягивало в омут воспоминаний, зыбкий, туманный, призрачный. Что-то много в последние часы воспоминаний.
– Бабушка Женя, а чего вы здесь сидите?
Звонкий голосок заставил поднять глаза. У лавочки стояла та самая соседская девчонка, что приходила на ум ранним утром. Зелёные глаза в яркой подводке, шарф до самого носа при распахнутой куртке, рюкзак на плече. Из школы возвращается, не иначе.
– Так чего вы здесь сидите, бабушка Женя? – снова спросила девочка. И Евгения Васильевна поняла, что ничего не ответила до сих пор. Сидела и молча смотрела на стоящую перед ней олицетворённую юность. Сердце вдруг обдало неожиданной тёплой волной. Бабушка. Мягкое слово, ластящееся к душе, особенно когда своих внуков нет. Пусть хоть неродная, а назовёт.
– Помочь вам домой дойти?
Теперь уже в голосе девочки звучало беспокойство. Евгения Васильевна улыбнулась и покачала головой.
– Не надо, Вика. Всё хорошо. Посиди со мной минутку.
Девчонка послушно присела рядом, помолчала немножко, а потом спросила:
– А что это за люди были? Вы квартиру, что ли, продаёте?
Мимолётно удивившись странной логике, женщина снова качнула головой.
– Нет. Не продаю. Мне отсюда, если уж и выезжать, то прямиком на кладбище.
– А кто тогда?
– Эти люди, – медленно сказала Евгения Васильевна, – принесли весточку от очень дорогого мне человека.
– Письмо, что ли? Так вроде у нас другой почтальон был.
Вика не понимала. Как хорошо, вдруг подумалось Евгении. Как хорошо, как замечательно, что ты не понимаешь. Не дай тебе бог никогда понять, как можно семьдесят лет ждать вестей от человека.
– Не письмо.
Она потёрла озябшие ладони друг о друга. Помолчала. Вика ждала.
– Понимаешь, – женщине хотелось подобрать самые правильные слова, чтобы донести, чтобы собеседница поняла и приняла. – Тебе вот сейчас сколько? Четырнадцать?
– Пятнадцать, – недоумённо поправила Вика.
– Когда я была чуть постарше тебя, у меня был жених.
– Жених?
Вика широко раскрыла глаза. Что именно показалось ей таким удивительным – наличие жениха у древней бабки-соседки или желание той о нём поговорить? Евгения Васильевна усмехнулась.