Теперь в глазах Фёдора загорелось любопытство – растревоженное, жадное, и, не ища обходных путей, понуждаемый внутренним жаром, от которого запылало лицо, он начал спуск с того места, где стоял, – с головокружительной высоты, прыгая легко и упруго, как горный козёл. На самом краю пропасти из-под ног у него выскользнул камень, но это его не испугало. Он ведь знал, какая награда его ждёт внизу, да и тренированное тело геолога ни разу ещё не подводило. Ноги в тяжёлых армейских ботинках успевали использовать даже самую неверную опору, чтобы оттолкнувшись от неё, стать на твёрдую почву. Даже там, где откос падал почти отвесно, и удержаться на нём нельзя было бы и секунды, Фёдор не колебался: перебрасывал тело вперёд, цепляясь руками за выступ скалы, или за расщелину в камнях, или за куст с подозрительно обнажившимися корнями. Когда до земли оставалось не более трёх метров, он прыгнул с отвесной скалы на мягкий оползень, закончив спуск в туче сыплющейся земли и гальки.
Дрожа от нетерпения, с ломотой в спине и онемевшими мускулами, он бросился к добыче, чтобы удостовериться, не пусты ли кейсы. Убедившись, что не пусты, а напротив, судя по немалому весу, заполнены под завязку, и навесные замки в исправности, Фёдор направился к тихой заводи и там, припав к земле у самой воды, стал жадно пить из ручья. Потом, приподняв голову и утирая рот рукой, окинул взглядом русло в нижнем течении, где невысокие скалы клонились друг к другу, и каньон замыкался нагромождением обомшелых каменных глыб, скрытых за зелёным щитом густого кустарника. Сидя на траве у ручья, он долго и пытливо изучал окрестности с целью понять, как ему, навьюченным тяжеленными чемоданами, выбраться отсюда без существенного риска для жизни и потери во времени. Обдумывал, как проложить новый маршрут, поскольку путь, по которому он пришёл сюда, – по каменистой пересечённой местности – не был бы по силам никому.
Наконец, приняв решение, Фёдор встал и, подхватив тяжеленные чемоданы, перешёл ручей ниже разлива, осторожно ступая с камня на камень. Он не мог проникнуть взглядом за зелёную стену, за которую, журча, убегала, вода, но он знал, что все стекающие с местных гор реки, речушки и ручьи – это притоки большой реки Маны, на берегу которой располагалась деревня Долгиниха – место дислокации геологической партии. Следовательно, надо держаться русла ручья и надеяться на удачу. Иного не дано, и будь, что будет. Кстати, очень хорошо, что из всей геологической партии он остался на базе в Долгинихе один одинёшенек. Раньше это его огорчало, а сейчас… Обветренные губы тронула улыбка, серые глаза сузились, в них загорелся алчный огонёк, присущий, как явствует из приключенческой литературы, пиратам и золотоискателям, и Фёдор Макаров, неслышно ступая по мягкому бархату молодой травы, растаял с добычей в глубине каньона беззвучно, как привидение.