Обсуждался самый жгучий вопрос: что делать – уезжать или оставаться в городе в преддверии немецкой оккупации? Вениамин со всей категоричностью заявлял: «Я не коммунист! Мне бояться нечего». Мои тётя с дядей колебались, а отец был настроен решительно: надо срочно уезжать из города и двигаться на восток.
Однако моя прабабушка, жившая в семье родителей отца, была нетранспортабельна… Поэтому в конце июля 1941 года отец велел дедушке взять в горторге подводу и отвезти прабабушку в город Севск Брянской области, к одному из её сыновей.
* * *
Между тем у отца сложилась тяжелейшая ситуация. Выше я уже писал о том, что в семье отца и Иды 1 июля 1934 года родилась дочь, названная Викторией. Спустя некоторое время Ида забеременела. Предвидя завершение репродуктивного возраста, Ида решила рожать. Чтобы обеспечить уход за младенцем, она заранее позаботилась о том, чтобы её родители переехали к ней из небольшого местечка. Ида осуществила своё самое сокровенное желание и родила… сына! Она назвала его Юрием. Однако радость Иды была омрачена: её мать спустя некоторое время после рождения внука ушла в мир иной… Отец Иды Борис овдовел… Это случилось за несколько месяцев до начала войны с Германией…
* * *
Непростая ситуация была и в семье родителей отца. В начале июня 1941 года их младшая дочь Анна привезла своего четырёхлетнего сына Мишу к родителям, а сама укатила на юг. Когда началась война, она вскоре приехала в наш город. Её муж Давид незадолго до захвата немцами города Великие Луки ушёл из города. Он двигался в южном направлении, прошёл расстояние в… тысячу километров! Оборванный, измождённый, он в конце концов добрался до нашего города, соединившись с женой и сыном.
* * *
В начале августа 1941 года мы с тётей Цилей поехали в город Глухов Сумской области погостить к дедушкиному племяннику – дяде Лёве. Его дочери Ася и Рива (они были старше меня) взяли на себя шефство надо мной, водили меня в кино, покупали мне мороженое.
Но на рассвете 19 августа 1941 года в Глухов прибыли три подводы: дядя Арон, отец с семьёй и родители отца, Анна, Давид и Миша. Не задерживаясь в Глухове, вся наша «команда» беженцев взяла курс на восток…
Послесловие
Когда наш сосед Вениамин Терман заявил моим тёте и дяде о том, что он не коммунист и ему бояться нечего, он исходил из своего личного опыта и той информации, которую он черпал из советской прессы.