Но Пете всё равно хотелось увидеть Ленина.
– В таком виде? – резонили его. – Да тебя близко не подпустят! Ласты скрутят – и в КПЗ! Ты в КПЗ хочешь?
Потом у Пети Симонова, во хмелю самого щедрого человека на свете, появились друзья до гроба в поезде. Так что в Нижнеудинске, около двух ночи, он сходил с совершенно свободными от купюр и всякой ничтожной мелочи карманами, зато на всю жизнь приобрёл друзей. Адреса только забыл спросить, и куда ехали, не поинтересовался тоже, но встретятся же они когда-нибудь, это гора с горой, а человек-то с человеком… о-о, человек с человеком…
– А так, ну чё? – продолжал откровенничать Петя. – Жены не имеется. Отца не имеется. Умер. Да-авно-о… Мать с бабушкой имеются да Лёнька, брат, у вас тут, «там где речка, речка Бирюса», трудится… – И вдруг, с хитрым прищуром кивнув на девушку, поинтересовался: – Сестра ваша будет?
– Внучка! – опешила пожилая.
Петя в притворном изумлении вытаращил глаза.
– Да-а? Ни за что бы не догадался!
– А ты, я смотрю, весёлый.
– А чего плакать-то, ну? «Любите, пока любится…»
– И с кем ты тут любиться собрался?
– А ни с кем! Это я так, к слову, песня такая, а так я ещё ни разу не влюблялся! Успе-эю!
– Ну а теперь-то куда – на базу или прямо в тайгу?
– Я бы прямо в тайгу, да надо на базу. А что?
– Не донесёшь внучке чемодан до аэродрома? База ваша как раз рядом с аэродромом будет.
– Это я-то не донесу?! Обижаете!.. – И Петя хотел прибавить «бабуля», но не прибавилось почему-то. – Да я двадцать раз «подъём переворотом» делаю! А «выход силой» до тех пор, пока командир взвода не рявкнет: «Освободить снаряд!» Турник так называется. А вы подумали какой-нибудь настоящий снаряд, на котором барон Мюнхгаузен в тыл к врагам летал?
– Какой ещё там барон? – не расслышала пожилая.
– Мюнхгаузен. Который себя из болота за волосы вместе с конём вытащил.
– Да-а-а!..
– Ага-а!.. Мне и бабка моя, Лизавета Матвевна, всё грит: «Ну, грит, ты, Петька, и пустобрёх». А я ж для тонусу! Чтобы жить веселей! А что? Всюду жизнь привольна и широка – так? Карочи, старикам со старухам пенсии, а для нас, молодых, «всё пластинка поёт, и проститься с тобой всё никак не даёт». Кстати, у вас тут под пластинки ещё танцуют или уже, как у людей?
– Да ты вроде работать приехал.
– Ну это да-а… А после сезона, что, чай, не станцевать? Заранее приглашаю. Обеих. Есть тут у вас ресторан?