– И как ты с таким пойдёшь? – с сомнением глянула на внучку пожилая.
– Да вы что?! – до глубины души возмутился Петя. – Настаиваете, чтобы горсть земли съел?
– Это ещё зачем?
– Чтобы поверили.
– Поверили бы, кабы рот не разевал.
– А я не обидчивый! – тут же осклабился Петя. – По мне, хоть горшком назови, только в печку не ставь! А ну сымай, внучка, рюкзак, а то с рюкзаком унесу! Да не боись, не стырю! – Девушка сняла рюкзак, Петя для убедительности подержал его на согнутой в локте руке. – Видите? Бицепсы! Потрогайте! Не бойтесь, потрогайте! Двадцать четыре кэгэ легко жму! Потрогайте! Ну, не хотите как хотите. Покеда! – И, закинув на плечо рюкзак, подхватив чемодан, двинул. – «Я-а приду-у и тебе-э о-обойму-у…»
– Иди, Варюш, – донеслось до его слуха, – разве что балабол, а так вроде неплохой парнишка.
– Не-э, – тут же согласился Петя. – Я хороший!
И балаболил аж до аэропорта. Бывает с ним такое: то чешет без умолку, а то слова не вытянешь. Когда же узнал, что Варя летит в ту самую тайгу, куда он прибыл золото мыть, и что отец её – заведующий метеостанцией, «в первый раз в жизни», как тут же и объявил, готов был влюбиться, «чтобы уж раз и навсегда, раз и навсегда…» Вероятно, оттого ещё он балаболил, что из него не окончательно выветрился ночной хмель. Когда же выяснилось, что Варе всего шестнадцать, ни капельки не расстроился.
– Это ничего. Пока ты растёшь, я отдохну, а там и поженимся. Договорились? Нет, ты скажи, договорились? Договорились?
– Да договорились, договорились, – чтобы только отвязался, ответила Варя.
И тогда Петя, как в одном интересном кино про басмачей, заключил:
– Э-это то-очно! Проводив будущую невесту до аэропорта, Петя справился, когда вернётся, и, узнав, что через две недели, зачем-то ей было надо, выдал, как научили в школе:
– Зэр гут!
– А чему вы больно радуетесь? Через два дня я улечу опять, и уже на всё лето. И потом, мы с вами, кажется, ни о чём не договаривались.
– Как это? А жениться?
– Ну… это через два года ещё.
– Между прочим, по согласию родителей расписывают и в семнадцать.
– Да? А я не хочу, может!
– Из вредности?
– Да хотя бы!
– А по виду не скажешь, хотя имя и варварское, конечно, – Вар-р-рвар-ра! И не выговоришь даже. По батеньке-то как?
– Ну Николаевна, допустим, а вам зачем?
– А фамилия?
– Ну Иларьева, хотя бы, а что?