Зинуля с удовольствием бродила по шумной ярмарке, наполняя сумку покупками.
Посмотрела несколько выступлений танцевальных фольклорных коллективов, послушала народные песни. От души посмеялась, когда ведущий – круглый толстячок, буквально выкатившийся на сцену, – объявил конкурс частушек.
Что тут началось!
Бойкие старушки, одна за другой, залихватски выкрикивали в трескучий микрофон такие куплеты, что батюшка Серафим – священник местной церкви – несколько раз перекрестился и отошёл подальше.
Толпа просто зашлась хохотом, когда морщинистая горбатенькая певунья, откашлявшись и хитро прищурившись, пропела:
– Одеяло, одеяло!
Одеяло красное!
Да как под этим одеялом
Моя целка хрястнула!
– Молодец, бабка Нюра! – загалдели вокруг. – Эй, конферансье, приз в студию! Приз бабе Нюре!
Толстячок не растерялся и, сбегав за кулисы, вручил победительнице бутылку шампанского.
Тут старушка, держа подарок в руке, снова приникла к микрофону:
– Я шампанского налью,
И стакан в себя волью!
А потом вдогоночку
Опрокину водочку!
– Ужас и кошмар! – раздался над ухом Князевой голос Оксаны. – Интеллигентные люди не должны слушать такую мерзость! – помолчав, добавила она, ожидая поддержки от соседки.
– Почему мерзость? Народное творчество! – заступилась та за бабу Нюру.
– Не знаю… Лучше бы читали Пушкина или Есенина… – презрительно окинув взглядом собравшихся у эстрады односельчан, резюмировала Липкина.
– Как хорошо, что вы любите Пушкина, – Зина хитро улыбнулась и громко, с выражением продекламировала:
– С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошёл, ёб…на мать!
– Есенина будете слушать? – закончив, уточнила она.
– Извините, тороплюсь… Надо Валеру искать… Отстал где-то. Мы ведь курочек купили, теперь нужно с кормами определиться. Химическую гадость – что везде продаётся! – я им давать не позволю, они у меня будут только натуральное кушать. Зерно Валера достанет, а мясокостную муку станем брать в магазине у Лыкова. Я договорилась, будут специально для нас готовить, – важно сообщила соседка, умело «съехав» с темы о Есенине.
– Понимаю! – сочувственно произнесла Зиночка. – Вы теперь вся в хлопотах. Но если вдруг захотите подискутировать о русской поэзии – милости прошу!
На выходе Зинаида заметила ряды с птицей и яйцами. Вспомнила, что ещё не завтракала. Так захотелось горячей яичницы с колбасками фермерши Дудкиной, что Зина, не раздумывая, свернула к длинному прилавку.