Михаил не слушал. Все силы уходили на то, чтобы продолжать идти. Шаг, ещё десять шагов, поворот. Широкие створки, за которыми находилась смотровая палуба, распахнулись, и он застыл в дверях, не в силах пошевелиться. Сквозь панорамные иллюминаторы на него смотрел великий, огромный и неизведанный Марс. Его новый дом.
Казалось, на палубе собрался весь корабль. Но Михаил не замечал людей. Вплотную он подошел к сверхпрочному стеклу. Положил на него ладонь, как бы пытаясь коснуться планеты. Никто не заметил этот странный жест. Пассажиры пребывали то ли в экстазе, то ли в волнении. Видимо, оттого они непрерывно шутили.
Стекло холодное, пальцы быстро застыли. Михаил убрал руку и сквозь влажный отпечаток смотрел на поверхность бурой космической глыбы. Корабль слегка тряхнуло, и сердце Михаила, колотившееся в попытках разбудить сонный организм, застучало ещё сильнее.
– Уважаемые пассажиры! Наш корабль пристыковался к орбитальной площадке. Просим вас сохранять спокойствие и соблюдать очередь при посадке на космический лифт.
Кто-то тронул его за плечо. Михаил резко обернулся. Незнакомец. Высокий лысый мужчина крепкого телосложения.
– Господин Михаил Севастьянов?
– Да?
– Рад, что нашел вас здесь. Хотел встретить еще у камеры, но, как вижу, вы покинули её без посторонней помощи. Посадка платинового уровня уже началась. В порядке приоритета. Пойдёмте, я провожу.
Уже на выходе Михаил заметил, что на него устремлены взгляды десятков пассажиров. Платиновый уровень, ещё бы.
Он вдруг почувствовал себя в безопасности, поскольку понял, что одним из первых покинет корабль на сверхскоростном космическом лифте и наконец укроется за прочными стенами гранд-отеля «Аден». Ему больше не страшны ни космическая стужа, ни солнечная радиация, ни призраки земного прошлого.
Двери лифта распахнулись перед ними. Михаил и его проводник зашли внутрь. Огромная пустая комната – всего пять-шесть человек платиновых гостей. Они приветливо кивнули Михаилу, и он, смущаясь, кивнул в ответ. Сел, пристегнулся. Капсула лифта пришла в движение. Сначала медленно, затем всё быстрее она опускалась по блестящему тросу. Трос едва колебался, будто подчиняясь изменчивому потоку космического ветра.
Прощай, холодная межзвездная пустыня. Михаил опять ощутил приятное тепло, как после первой космической чашки чая.