Через сутки мы вышли на перрон и поняли, что в пять часов утра уже очень даже тепло. Хотя в южном городе утренняя «прохлада», наверно, такая всегда или почти всегда, по крайней мере, не хочется думать о том, что будет днём. Мы отвезли вещи в гостиницу и поехали на такси в универ. Надо же было сориентироваться в незнакомом городе. Тем более, нужно позавтракать где-нибудь, в желудке уже посасывало.
Когда таксист нас высадил, мы не сразу сообразили, что происходит. Всё пространство перед главным корпусом универа забито людьми. Родители и абитуриенты плотно облепили входную дверь. Как оказалось, народ здесь, чтобы сдать документы, очередь занимал чуть ли не с вечера. А в 7 утра мы в очереди были уже 362. Когда нас вписали в списки и присвоили номер, мы успокоились и с чувством выполненного долга пошли гулять. Позавтракать нам удалось очень даже неплохо в пиццерии, а потом, пока было время, гуляли по набережной и смотрели достопримечательности. Периодически проверяли свою очередь, которая двигалась медленно, и, в конце концов, сдали документы уже почти в шесть часов вечера.
На мой факультет мне надо было сдать дополнительный экзамен. В экзаменационном листе, который мне выдали, время экзамена стояло через неделю.
Мама не смогла со мной остаться, и мне пришлось остаться одной: готовиться, сдавать, а потом возвращаться и уже дома ждать зачисления.
Наконец-то все волнения и поездки позади, и наступило Первое сентября. Мы с мамой очень удачно сняли комнату в доме прямо на площади, рядом с главным корпусом, и вполне комфортно обустроились. Что-то мне уже не очень хотелось оставаться одной в незнакомом городе, с незнакомыми людьми, учитывая, что я с ними плохо схожусь.
Первая неделя была очень тяжёлой, но я держалась и пыталась подружиться с девочками. С мальчиками отношения складывались вполне благоприятно. Их в группе было всего 4 из 12, но какие-то они были никакие. В коллективе я более– менее прижилась, и студенческая жизнь начала бить ключом. Правильно вы подумали, по голове в основном. Кто учился в медицинском, тот меня поймёт. А кто учился у старушек с садистскими наклонностями и начинающимся прогрессирующим маразмом, тот ещё и посочувствует. Короче, уже к концу первого курса я начала замечать за собой странности.
Вечерами, лёжа на кровати в полной тишине и с выключенным светом, пытаясь уснуть и отрешиться хоть немного от сдачи очередной отработки нашей химичке, я стала слышать какие-то разговоры. Сначала я не прислушивалась и на полном серьёзе думала, что это за стенкой соседи разговаривают или хозяйка по телефону с сыном. Но потом, когда я начала вслушиваться, о чём они говорят, то испугалась. Если честно, то я думала, что меня «кондрашка» хватит.