[3] из торговой дружины
или даже сам купец, обиженный тем, что его ставленника вываляли в
пыли. Эти ребятки бились совсем по-другому, но и их было заваливать
не так уж трудно. Привычка к оружию делала их ущербными к
рукопашной. Некоторые даже настаивали, чтобы им разрешили
пользоваться дубинкой или шестом. Дескать, это ж не меч, а так,
пустяковина. Вот в том же Новгороде, когда концы стенка на стенку
идут, дубинка или там кистень деревянный не возбраняются.
Новгородец Сычок готов был пойти на уступки, но Духарев был тверд.
Никаких предметов. И установка себя оправдывала. За все это время
Серега не только ни одной травмы не получил, но и даже мало-мальски
сильного удара не пропустил. Главное – не дать себя схватить.
Какой-нибудь кожемяка с пальцами, как клещи, запросто мог кусок
мяса из бока вырвать.
Дела шли хорошо. Бочонок в семейном подполе
понемногу наполнялся серебришком. Слада ходила торговать в свою
лавочку в самоцветных бусах, которые стоили дороже всех трав и
зелий в лавочке, вместе взятых.
Серега бы и золотом Мышову сестренку украсил,
но Мыш отсоветовал. Не по званию ей золото носить.
Вследствие ли бус или еще по какой причине,
но у Слады вдруг объявился жених. И не кто-нибудь, а старый
приятель Сереги Трещок. Причем с девушкой Гораздов подручник даже
разговаривать не стал, а заявился к «старшему в роду», то есть
Духареву.
Наслышанный о Серегиных вкусах, Трещок
приволок бочонок, который они на пару с Духаревым в процессе
разговора и приговорили. Набравшийся Трещок, у которого и по
трезвяни язык был, что помело, бесхитростно выложил свои расчеты.
Рассчитывал же он взять с родичей Слады хорошее приданое, поскольку
«сами ж видите; девка что ни лицом, ни телом не вышла», а он,
Трещок, – мужчина видный. Может, и родит от него девка что-нибудь
приличное. Тут Трещок самодовольно погладил бороду и приосанился. У
Сереги появилось большое желание взять «видного мужчину» за
бороденку и выкинуть за ворота. Но Духарев сдержался, решил дальше
послушать. И очень скоро узнал, что внешность да худородность
невесты жениха, конечно, смущают, но он готов с этим смириться,
поскольку работница Слада не ленивая, да и лекарка. А для мужских
утех и рожания крепких отпрысков у Трещка ведомая, то бишь главная
жена имеется. Так что пусть Серегей не думает, что Трещок такой
глупый. Ну, сколько Духарев отстегнет, чтобы с ним, Трещком,
правильным купецким пацаном, породниться?