«Н–да… – протянул мой внутренний настороженно. – Без пузыря тут никак! Я метнусь?»
«Куда ты метнёшься, чудо? – укоризненно спросил я, задумчиво хватая лежащую рядом чесалку из можжевельника для того места, где у ангелов крылья растут, и запуская её себе под потасканную футболку с принтом Эйфелевой башни. – Ты же мой внутренний голос, у тебя даже банковской карты нет».
«Так у тебя есть, аж две штуки», – резонно возразил внутренний.
«Но у тебя-то нет!» – не сдаюсь я.
«Так побежали вместе», – предложил он дружелюбно.
«А нечисть куда девать?
«Ну и нечисть, ну подумаешь. Впервой, что ли…»
«Во–первых, гостей оставлять без внимания не принято. Даже непрошеных. Это – аксиома. А во–вторых, они мне стену продырявили без спросу. Кто проследит, чтобы тут вернули мне всё, как было?»
«С аксиомами – это к Гёделю28. А у нас есть Симка, весьма ответственная кошка. И присмотрит, и проследит. Кыс-кыс-кыс», – безапелляционно заявил мой внутренний не терпящим возражений голосом и сделал вид, будто уже обулся и ждёт меня у входной двери.
Я, признаться, даже поколебался немного. Однако, по зрелом размышлении, решил-таки проигнорировать его выпендрёж. В конце концов, это он – мой внутренний, а не я его.
«А ты – мой внешний», – стоял на своём внутренний.
Черти что-то неслышно для меня обсуждали, то периодически тыча своими чёрными с серебристым отливом пальцами в моём направлении, то чрезвычайно эмоционально хлопая себя мохнатыми ладонями по ещё более мохнатым ляжкам, то вдруг бросаясь к лежащей в тёмном углу книге. Скорее даже не книге, а Книге.
Не вызывающий ни малейших сомнений в своей древности и значимости Фолиант солидно возлежал на подставке, напоминающей пюпитр, искусно вытесанный из багрового, пронизанного огненного цвета прожилками камня, и внушал по меньшей мере почтение одним только своим видом. Не говоря уже о мареве, причудливо искажающем пространство в радиусе нескольких метров от него.
Описанное и ни в малейшей степени не согласованное со мной непотребство происходило на моих глазах, начавших наливаться чем–то недобрым при виде подобного пренебрежения плодами моего труда. Присутствует в нашем великом и могучем ставшая уже заезженной аллегория: «недобрый блеск в глазах».
Я искренне сомневаюсь, что автор оной смотрелся в гневе в зеркало. Видимо, некогда было. В те времена, когда в русском языке зарождались подобные сравнения, между сторонами взаимного раздражения было принято скоропалительно в самом тривиальном значении этого слова палить друг в друга на глазах у секундантов. Ну или тыкать холодным оружием с отнюдь не меньшей суетливостью. Да и зеркала тогда дороговаты были, не в каждом кармане водились.