Женщина решила не испытывать судьбу: отодвинулась и глянула вверх. В двух метрах от нее располагался удобный плоский камень. Если бы она на него влезла, то с легкостью дотянулась бы до горбатого отрога над ним. Проблем добраться до вершины скалы по отрогу она не видела, но вытянуться во весь рост, встать на ноги над бездной и шагнуть на плоский камень… Так рисковать Елена Николаевна не хотела, поэтому повернула назад. Неизвестно, сколько бы заняла дорога через тоннели, но она виделась ей безопаснее.
Гейкина уже собиралась попрощаться с солнечным светом, когда по горе пронесся душераздирающий вопль. Крик буквально взорвал тишину. Елена Николаевна замерла, и, пока вслед за воплем катилось эхо, она силилась понять, кому именно принадлежал этот звук. Спустя минуту дышать ей стало легче, и она уже не сомневалась, что вопил Кочкин. Она знала тембр его голоса. Ни ключник, ни Попов со своим придурошным голосом не смогли бы так развеселить округу. Однозначно кричал Григорий Ильич. Но что его заставило?
Елена Николаевна отползла от расщелины на несколько метров. Она старалась двигаться бесшумно, хотя прекрасно знала, что ее присутствие все равно выдает свет фонаря. Без него она ничего не видела, и в темноте ей становилось жутко. Ответственная экспедиция провалилась, и она пообещала себе никогда и ни при каких условиях сюда больше не возвращаться. Вопль до сих пор сидел у нее в голове. От его гнета руки сводило дрожью, и луч света прыгал по стенам, точно сумасшедший.
До поворота, откуда начинался спуск, оставалось три-четыре метра. Елена Николаевна надеялась заглянуть за него и хорошенько обдумать, стоит ли ей спускаться. Но этого не случилось, потому что вопль раздался снова.
Гейкина перестала считать свой страх беспричинным. Сейчас она испугалась настолько, что потеряла свое направление. Ее внимание переключилось на туман, выползающий из-за поворота, как длинная, бесконечная змея. Она вспомнила Эву Кордову с ее детальным описанием событий недавнего прошлого, и ей стало так плохо, что она не удержалась и всплакнула.
Плакала Елена Николаевна недолго, потому что следом за туманом из-за поворота появилась чудовищная фигура, в которой она не узнала ни Кочкина, ни Розгина, ни Попова. Воздух наполнился серой, смешанной с мертвечиной и еще невесть чем. Запах был настолько отвратительным, насколько может выдержать порог человеческого восприятия. Елена Николаевна так и не смогла разглядеть фигуру. Ужас пронзил ее насквозь, и она кинулась к расщелине.