Маршрутка остановилась. Осокин при выходе рассчитался с водителем. Во дворе резвилась ребятня, играли в снежки, боролись и катали друг друга на санках. Звонко смеялись, кричали, обижались, ругались и спорили.
Данил зашел в подъезд. Жил на третьем этаже в маленькой однокомнатной квартире. Стены были до безобразия тонкими, что любой соседский шорох, кашель или поход в туалет слышался так, как будто все это делают прямо в квартире. Из мебели же у стены стоял старый диван, две табуретки, письменный стол, заваленный кучей мятых листов и старых тетрадок, покосившийся шкаф для одежды. На кухне была еще одна табуретка, холодильник и старый, покрытый накипью электрический чайник. Плита была газовая. Посуду хранил в шкафчике над раковиной, в нем же держал вилки, ложки и два ножика. На стене под шкафчиком висели две поварешки, «толкушка» для пюре и дуршлаг в мелкую сеточку.
Под кухонным столом валялась коробка с крупами и макаронами. На столе стояла банка с солью, лежал целлофановый пакет с сахаром, и пачка дешевого печенья. Овощи Данил хранил в нижнем ящике холодильника. В основном это были картошка, лук и морковка. В редких случаях на Осокина находило кулинарное прозрение, и он покупал капусту, огурцы и помидоры. Окно в кухне было занавешено посеревшем тюлем, в комнате же болтались выцветшие зеленые шторы. Типичная дешевая съемная квартира с живущим в ней молодым холостяком. С возрастом приходит любовь к комфорту. Тогда уже хочется, чтобы все мебель была новой и дышала свежестью. В двадцать пять же главное, чтобы можно было выспаться, и чтобы была маломальская крыша над головой.
Данил поставил чайник. Тяжелый выходной день. И надо же было капитану его выдернуть. Дымов сегодня дежурный следователь, который под вечер наглым образом оставил свой пост. Сейчас он дома пьет чай и выслушивает жену. «Интересно, от работы у него плешь вылезла, или жена ее проела?» – думал Осокин.
Данил и сам бы с удовольствием сейчас посидел на кухне и послушал женскую болтовню, кивая и делая вид, что полностью увлечен разговором. Хоть на короткое время отвлекся бы от грызущих размышлений. А мысли были простые: почему именно сегодня убили Ягудину? И почему именно в доме у Федорковых?
За короткий период работы Данил уже научился различать, какой человек способен совершить преступление, а какой – нет. И Эдик попадал именно во вторую категорию. Слабый и физически, и морально, такой только может огрызаться и хвастаться, а когда происходит что-то серьезное, тут же убегает в кусты, как заяц.