– Ну, куды прешь, слепой? – рявкнула баба, прижимая мальца к подолу.
– Так пряники, калачи, – повторил виновато коробейник.
– Сгинь, нечистый, пока не отоварила. Не до пряников сейчас. – Баба показала огромный кулак.
Царский тиун забрался на деревянный помост. Старые березовые доски заскрипели под весом здорового мужика в кольчуге и красном кафтане с меховой оторочкой. Тиун обвел похмельным взглядом собравшуюся толпу и тихо отрыгнул. В горле стоял ком, а читать надо было так, чтобы слышали все, даже в последних рядах. Он развернул царскую грамоту с сургучной печатью, прокашлялся и принялся читать.
– Народ православный! – заорал он на всю площадь. – Слушай царский указ! Царский указ, – повторил он.
Народ охнул и перекрестился. Глашатай обвел толпу взглядом и продолжил.
– Мы, Божьей милостью государь Иоанн Васильевич, объявляем народу своему, что казак Ванька Кольцов за злодеяния свои… – тиун прокашлялся, – перед государством и самим великим князем Московским и Всея Руси объявляется вне закона и подвергается заточению в кандалы. Великий государь Иоанн Васильевич предлагает вышеназванному злодею добровольно явиться перед светлы царски очи и принять кару, положенную ему царем и судом Божьим. В противном случае он будет казнен и обезглавлен. Писано накануне дня святого преподобного Симеона. Печать и подпись.
Тиун свернул свиток и спустился с помоста. Народ, столпившийся на площади, молчаливо охал и качал головой.
– Пропал казак, – угрюмо пробурчал один из стрельцов.
– Так, а кто его просил ногайских послов разбойничать? – недовольно сопя, буркнул его товарищ.
– Пропадет зазря в царских подземельях.
– Оно верно, – согласился с ним другой стрелец, поправляя саблю на ремне, – но все равно жаль христианскую душу.
– О чем гутарим, братцы? – спросил подошедший к ним стрелецкий старшина.
– Да о Ваньке Кольцо, ни за что же сгинет молодец, – угрюмо ответил один из стрельцов.
– А ты его не жалей, – пробурчал старшина. – Сам виноват.
– Так мы чо, мы так, – согласно кивнули стрельцы и стали расходиться.
Когда стрельцы разошлись, стрелецкий старшина, оставшись один на один с одним из стрельцов, видя его кручину, усмехнулся и подмигнул тому:
– Не печалься, Осип, ничего с Ванькой Кольцо не случится. Уйдет на Дон, и почитай как звали. С Дону выдачи нет.